— Джош имел в виду ровно то, что написал. Он отказался говорить со мной месяц, — произносит Дом, выпрямляясь, будто готовится к удару. — Он давил на меня из-за развода. Говорил, что когда его не станет, Розалин и я будем нужны друг другу. Что что бы ни случилось, нам стоит забыть старое и восстановить брак.
Он тяжело выдыхает, его челюсть напряжена.
— Однажды я сорвался.
Каждое его слово пронизано напряжением.
— Я сказал ему, что нам с Роз никогда не следовало жениться. Что я знал это даже в тот момент, когда произносил клятвы.
Я резко вскидываю голову, моргая.
— Ты… Что?
Дом наклоняется ближе, его тёмные глаза не отпускают меня.
— Я сказал Джошу, что мы поженились потому, что Розалин была беременна.
Эти три последние слова повторяются у меня в голове, снова и снова, будто заевшая пластинка.
Воспоминания отбрасывают меня назад — в то утро, когда я наблюдала, как Дом делает предложение. У неё были слёзы в глазах, сверкающие, словно драгоценные камни на ресницах.
Я думала, это были слёзы счастья.
Я думала… много всего.
— Но… — у меня перехватывает дыхание, горло сжимается от напряжения, — у тебя же нет ребёнка.
Я бы знала, сколько бы ни пыталась вычеркнуть Дома из своей жизни.
Его взгляд опускается на блестящие туфли, а в голосе появляется едва заметная хрипотца.
— Выкидыш. Через месяц после свадьбы.
Первая мысль, которая приходит в голову, — неожиданная и болезненная.
Джош был не первым, кого потерял Дом.
Этот человек — прирождённый стратег. Отец в нём мог быть неожиданностью, но он бы сразу принял свою роль. Придумал имя, покрасил детскую, изучил рейтинги самых безопасных автокресел. Чёрт, он, наверное, уже открыл сберегательный счёт на колледж для этого ребёнка.
А потом… ребёнка не стало.
Очередная жестокая вещь, которая вышла из-под его контроля. Ещё одна утрата, которая, возможно, раздавила его. Оставила шрамы.
Рана, которую диагноз Джоша, наверное, снова расковырял.
Мне хочется его обнять, но я лишь сжимаю себя за локти, стискивая пальцы, чтобы удержать бурю эмоций внутри.
— Прости. Я не знала… Я… — Я глубже вжимаю ногти в кожу, стараясь прогнать злость, всё ещё тлеющую рядом с печалью. — Я злилась на тебя. Но я никогда не желала, чтобы с тобой случилось это. Прости, Дом. По-настоящему.
Он кивает, взгляд устремлён в пол.
— Мне не стоило так долго оставаться с Розалин. После выкидыша, думаю, мы просто цеплялись друг за друга, потому что так было проще. Мы оба хотели стабильности. И только когда Джош сказал, что умирает, мы по-настоящему посмотрели на наш брак.
Они правда посмотрели? Или просто приняли поспешное решение, встряхнув свои жизни, когда вдруг осознали свою смертность?
— Я знал, что разрушил всё между нами, — признаётся он. — Когда ты заблокировала мой номер. Когда уехала. Когда узнала про предложение раньше, чем я успел тебе рассказать.
— Я не узнала о нём. Я его услышала.
В глазах Дома вспыхивает ужас.
— Ты… что?
— В то утро я пришла к тебе домой. Потому что… — Я резко замолкаю. В этом нет смысла. Это уже неважно. Моё сочувствие к его потере и боли не смягчает горечь в голосе. — Услышать, как ты делаешь предложение другой, или услышать это от тебя потом — разницы нет.
— Конечно, есть.
— Нет, Дом. Никакой разницы. Что бы изменилось? — Слова рвутся из меня, наполненные яростью и болью, пока я осознаю, что даже если бы я знала всю картину, всё равно пришла бы к тому же выводу. — Ты даже не задумался. Не потратил ни секунды на поиск другого решения. Не подождал хотя бы день, чтобы сказать девушке, которой ты накануне подарил первый оргазм: «Эй, у нас ничего не выйдет, потому что я застрял в проклятых пятидесятых, где, если моя школьная любовь забеременела, я обязан сделать ей предложение».
Я тяжело дышу, щеки пылают от унижения, которое, как я была уверена, давно пережила.
Дом смотрит на меня, широко распахнув глаза.
— Первый…
— То, что я не была для тебя приоритетом, когда у тебя был на подходе ребёнок, ещё можно понять, — перебиваю я его, не давая продолжить. — Всё бы вышло сумбурно, сложно, но если бы ты хоть раз поговорил со мной до того, как принял решение, я бы хотя бы знала, что значила для тебя что-то. Что я важна, даже если мы не могли быть вместе так, как мне хотелось.
Я обхватываю себя руками, будто пытаясь удержать в целости.
— Но ты выбрал не только отцовство вместо того, чтобы быть со мной. Ты выбрал быть мужем Розалин.