Я делаю вид, что не слышу.
— Это всё исчезнет, когда мы перестанем быть рядом. Когда ты перестанешь чувствовать за меня ответственность. Ты поймёшь, что тебе нужно что-то другое.
Я выдерживаю его взгляд.
— И тогда я не стану побочным ущербом, когда это случится.
— Нет, — повторяет Дом. Его голос становится твёрдым. — Я не тот, кто разрушил нас.
Он бросает мне мои же слова.
— Я никуда не уйду. Ни сейчас, ни после Аляски. Можешь планировать поездку или не планировать. Но не эти поездки — причина, по которой я не могу тебя отпустить.
Он делает шаг вперёд.
— Это ты отталкиваешь меня. Это ты пытаешься заставить меня уйти.
Он нависает надо мной, голос становится низким, предупредительным.
— Запомни, Мэдди. Я не уйду.
Паника вспыхивает во мне и превращается в ярость.
— И что? Ты теперь будешь нелегально проживать в моей квартире?
Я вскидываю подбородок.
— Адам и Картер могут быть твоими братьями, но если я попрошу их вышвырнуть тебя отсюда, как думаешь, они это сделают?
Дом ухмыляется.
— Можем проверить.
А потом он делает то, что не должен.
Протягивает руку и убирает прядь волос мне за ухо. Мягко. Бережно. Как будто это что-то значит.
— Но мы не будем, — говорит он. — Я не собираюсь врываться в твой дом.
— Отлично, — бурчу я, надеясь, что он наконец уйдёт, и я смогу снова спрятаться в своей крепости из одеял. — Счастливого полёта в Филадельфию. Надеюсь, рядом окажется болтливый тип и орущий младенец.
Дом не сердится. Наоборот. Он улыбается. Не просто ухмыляется, а смотрит на меня с той же дразнящей озорной улыбкой, какую я чаще вижу у его братьев.
— Я сказал, что не останусь в твоём доме, — его голос низкий, довольный.
Кончиками пальцев он проводит по моей скуле. И я, чёрт бы меня побрал, позволяю ему.
— Но я не говорил, что уеду из твоего города.
Мой желудок сжимается.
— Что?
— Хочешь знать, почему я не пришёл сразу? — В его взгляде мелькает тень. — Я хотел. После того, как ты повесила трубку, я купил билет на первый рейс после шторма.
— Да, ну… ты этого не сделал.
Мой голос звучит слабее, чем должен.
— Нет, — соглашается он. — Не сделал.
Дом отступает, создавая между нами пространство.
— Потому что на этот раз я не хотел покупать билет обратно.
Мир спотыкается.
Я думаю, так было и в том доме в Алабаме. Когда кто-то говорит что-то настолько неожиданное, что все часы просто… перестают идти.
— Ты…
— Я нашёл таунхаус. Недалеко. Ты сможешь дойти туда, когда будешь готова.
Он поправляет рубашку.
— А сегодня утром я прошёл финальное собеседование.
Он ухмыляется, но в глазах — стальная решимость.
— Думаю, у меня есть все шансы получить предложение.
Мне становится очень не по себе.
— Где?
Он встречает мой взгляд.
— В Редфорд Тим.
У меня вырывается хриплый шёпот.
— Иди к чёрту.
Дом усмехается.
— Скажи мне, что ты меня не любишь. — Он бросает мне вызов. — И я откажусь от этой работы.
Я стискиваю зубы.
— Иди. К. Чёрту.
Но он лишь смотрит на меня. Тепло. С вызовом. С уверенностью.
Дом переводит взгляд по мне, по моей взъерошенной фигуре, в старом свитере и с покрасневшими щеками.
А потом коротко кивает.
— Я так и думал. — Он поворачивается и направляется к двери. — Я ухожу из твоего дома, но не ухожу от тебя.
Ручка двери в его пальцах.
— Я облажался. И, вероятно, снова облажаюсь. — Он делает паузу. — Ты вознесла меня на пьедестал. И когда я с него упал, тебе было больно.
Я почти не дышу.
— Я не могу обещать быть совершенным, как бы сильно мне этого ни хотелось. — Дом на секунду сжимает челюсть, прежде чем сказать последнее. — Но я могу поклясться, что никогда не стану тем, кто уйдёт. — Он разворачивается, прежде чем я успеваю выдавить хоть звук. — Я твой, Мэдди Сандерсон. — В его голосе нет ни капли сомнения. — И я готов ждать столько, сколько потребуется.
Дверь закрывается за ним.
Но если он говорил правду…
Он ушёл не далеко.
Глава 40
Зима
Два года назад, в этот самый день, умер мой брат.
И в годовщину самого худшего дня в моей жизни я сижу одна в своей квартире, освещённой лишь тусклым светом экрана ноутбука, вручную заканчивая отчёт с данными, потому что ошибка в предустановленных шагах остановила процесс на семидесяти пяти процентах выполнения.
Глаза зудят. Поясница ноет. Костяшки пальцев начали странно щёлкать от повторяющихся движений.