— Когда будешь готова, — голос Дома звучит ближе.
Я не хочу, чтобы он стал частью этого воспоминания. Но он будет. Он будет рядом со мной при каждом из этих прощаний. Каждый финальный момент с братом будет окрашен присутствием Дома. Почему это не могло быть только моей задачей?
Ты не доверял мне?
Я могла бы сделать это. Я бы сделала это ради Джоша.
— Встань здесь. — Я указываю на место справа от себя. — Я просто… отпущу его.
Отпустить. Если бы это было так просто.
Дом не спорит. Он подходит, его тело источает тепло, разительно контрастирующее с онемевшими от холода ногами. Я снимаю крышку контейнера. Ветер сразу же подхватывает мельчайшие частицы Джоша.
— Я буду скучать по тебе.
Голос Дома твёрдый. А мои руки дрожат. Я подстраиваюсь под направление ветра, разворачиваюсь так, чтобы Джош полетел вперёд, а не вернулся на нас. Поднимаю контейнер над водой. И позволяю ему слиться с волнами.
Но этот осёл плавает.
— Ты, блин, издеваешься, — бормочу я.
Я представляла себе, как солнечные лучи переливаются в воздухе, смешиваясь с солёными брызгами, как прах красиво уходит в глубину, а не остаётся болтаться на поверхности, похожий на какую-то мутную жижу.
— Это должно было быть красиво, Джош, — возмущаюсь я, глядя на брата. — Я должна была разрыдаться. Не мог ты просто, ну не знаю, слиться с океаном, как сам этого хотел?
— Со временем смешается, — бурчит Дом.
— Или его выбросит обратно на берег, и он станет кошачьим туалетом для чаек. Тони, засранец!
Я с силой вдавливаю прах брата в воду, кружащуюся вокруг нас. Не знаю, должна ли я испытывать отвращение, но день и так уже достаточно странный, чтобы у меня сбились все ориентиры. Если они у меня вообще когда-либо были. А если и были, вряд ли я смогу их восстановить.
— Я думала, это командная работа, — бросаю я стоящему рядом невозмутимому мужчине. — Ты собираешься помочь мне впихнуть его в океан или будешь дальше стоять в своих радужных трусах и наблюдать, как я выполняю всю грязную работу?
Дом колеблется ещё мгновение, а потом его большие ладони присоединяются к моим, вжимая пепел под поверхность воды.
— Спасибо, — мой голос переполнен сарказмом.
Если Джош хотел, чтобы я вела себя благородно, сдержанно и скорбно, то не стоило ему поручать мне выбросить его останки в океан, если он всё равно собирался просто плавать тут своей пепельной задницей.
После достаточного количества круговых движений и нажатий прах Джоша, наконец, полностью растворяется в ледяной воде вокруг нас. Мои руки онемели, нервы расшатаны, и мне срочно нужен алкоголь.
Хорошо, что это тоже было частью его последнего желания. Видимо, он знал, что первая часть без второй будет невыносимой. Я выпрямляюсь и направляюсь к берегу, едва чувствуя ноги.
— Пошли искать бар.
Глава 5
В Рехоботе полно баров, но многие закрываются на зиму. Наконец, мы находим ресторан-бар недалеко от скопления отелей.
— У вас есть разливное пиво? — спрашиваю я у бармена, усаживаясь на высокий стул, обтянутый кожзамом. Материал противно скрипит, когда я устраиваюсь поудобнее, а мокрая юбка прилипает к коже. Это самая неэротичная версия промокшего белья, какую только можно представить.
— Конечно, — средних лет белый мужчина, разливающий напитки, пытается изобразить интерес, но я замечаю скуку в его глазах. — Какое именно? — Он указывает на доску за стойкой, и я понимаю, что на выбор у нас целых три сорта из пивоварни Делавэра.
Дом устраивается на стуле рядом, кривясь, когда садится. На нём тёмные штаны, но даже так видно, как мокрая ткань липнет к телу. К кое-каким местам особенно…
Я резко трясу головой, избавляясь от ненужных мыслей, и жестом предлагаю Дому сделать выбор первым.
— Ты первый.
Дом изучает доску, а я размышляю, выгонят ли нас, если я начну запихивать коктейльные салфетки за ворот платья, чтобы впитать всю эту влагу.
— IPA, — говорит он.
— Мне тоже. — И решаю отложить план с салфетками, пока бармен не отвлечётся на кого-то другого.
Бармен наливает нам по бокалу тёмного, хмельного пива и ставит их на подставки с логотипом местного пива, на которых красуется маленькая акула. После этого он удаляется, оставляя нас раздумывать над первым глотком.
Время для тоста. Так велел Джош в своём письме. Проблема в том, что у меня нет слов. Они застряли где-то глубоко в груди, так что я не могу их ни придумать, ни произнести.
Дом обхватывает свой бокал пальцами, затем подвигает мой ко мне. Я неохотно беру холодное стекло в руку, желая, чтобы это был горячий чай. Или бокал джина.