— О! Ты смотришь «Стартап»? — оживляется Джереми, который разделяет мою одержимость корейскими дорамами. — Я тебя понимаю. До Сан — просто мечта. Я бы сделал с ним очень неприличные вещи, если бы мог.
— Вот именно! — поддерживает его Тула. — Смотри эмоциональные сериалы, собирай пазлы, запишись на приём к терапевту. Но не делай вид, что в твоей жизни ничего не изменилось. Если ты всё будешь загонять внутрь, однажды просто взорвёшься. Ты не можешь это игнорировать.
— Я не игнорирую. Джош сделал это невозможным. — огрызаюсь я, нажимая кнопки таймера на духовке чуть слишком резко. Она раздражённо пищит в ответ.
Не злись на друзей, одёргиваю я себя. Они заботятся о тебе.
Я не ожидала, что мне придётся так часто сдерживать злость. В течение этого года я не раз представляла себе мир без Джоша и думала, что это будет означать много публичных истерик.
Но я не плачу даже наедине с собой.
— О чём ты? — Тула отступает, давая мне пространство, но не отводит изучающего взгляда. — Что Джош сделал невозможным?
— Он что-то тебе оставил? — Джереми отрывается от пазла, теперь полностью сосредоточившись на мне. — Как ту записку, что он оставил твоей матери?
Значит, она рассказала об этом подписчикам. Интересно, увидели ли они настоящую версию или Сесилия сама сочинила, что якобы написал её сын.
Я вдыхаю глубоко, затем медленно выдыхаю.
— Джош хочет, чтобы я развеяла его прах. В восьми разных штатах. В тех, где он никогда не был.
И на этом я замолкаю. Половина правды. Потому что я плохая подруга.
Я делилась с ними почти каждой частью себя. Они знают о моих дерьмовых родителях и равнодушной бабушке. Они знают, что именно Джош показал мне, как должна выглядеть настоящая семья. Они знают, что однажды мне разбили сердце, и я решила начать всё заново в другом месте.
Тула была моим другом по интернету, с которым я познакомилась в первый год колледжа в онлайн-фандоме фэнтези-романов. Именно она взахлёб рассказывала мне о своём университете в Вашингтоне. Именно из-за неё я побежала сюда, когда решила убежать.
Но я никогда не произносила имя Доминика Перри в их присутствии. И не собираюсь начинать.
Я не могу. Не могу снова разбирать по кусочкам эти странные, бесконечные отношения, которые раз за разом оставляют меня уязвимой. Не могу признаться им, что до сих пор изранена из-за парня, который причинил мне боль, когда мне было девятнадцать.
Мне не нужно, чтобы они говорили, что он не должен до сих пор на меня так влиять. Я и так это знаю. И я отказываюсь давать Дому ещё больше власти надо мной.
Что касается меня — это я совершаю эти поездки, а он всего лишь идёт за мной следом.
А что касается Джереми и Тулы — я предпочту, чтобы они думали, что я развеиваю прах одна.
— Чёрт, — бормочет Джереми. — Это много мест. Как ты к этому относишься?
Я пожимаю плечами.
— Не знаю. Иметь что-то — какое-то дело, что-то, что я могу сделать для него, — это… я думаю, мне это нравится. Но это слишком много. Слишком много прощаний. А первое уже оказалось чертовски сложным.
Тула смотрит на меня с обеспокоенным выражением.
— Люди могут оставлять просьбы в завещании, но ты не обязана им следовать.
— Я знаю. Но… это Джош.
Это мой брат. Это последнее, о чём он попросил меня. Последняя частичка, что у меня от него осталась.
Ну, частички. У меня ещё семь контейнеров, спрятанных в верхнем шкафчике, который я редко использую, потому что мне нужен табурет, чтобы до него дотянуться.
Я какое-то время боялась, что на контроле в аэропорту его конфискуют, но в итоге меня пропустили без проблем.
— Если тебе нужно будет сопровождение, я могу поехать. Мы можем поехать, — предлагает Джереми, кивая в сторону Тулы. Она без раздумий соглашается.
Они лучшие друзья, чем я заслуживаю. Я должна бы им рассказать про Дома. Но не могу подобрать слов. Я не доверяю себе, чтобы говорить о нём. И я не доверяю себе в том, что это не оттолкнёт этих двоих — единственных людей, которых я теперь люблю больше всего на свете.
— Спасибо, — говорю я. — Правда. Спасибо. Но, думаю, я должна сделать это сама.
Чтобы скрыть свою ложь сменой темы, я указываю на четвёртый бокал, который поставила Тула.
— Карлайл тоже придёт?
— Нет, — отвечает она, открывая термос и разливая нам напитки.
Затем она берёт свой бокал и стукается им о край оставшегося.
— Выпьем за Джоша. Мы будем по нему скучать.