Завершив второй пункт и щедро намазав себя SPF 75 (обратите внимание: через окно машины можно обгореть), я открываю почту и вижу новое письмо.
Отправитель: Доминик Перри
Тема: Поездка в Алабаму
Мэдди,
Дай знать, когда приземлишься и будешь в пути. Напиши мне сообщение по номеру, который я дал.
С уважением,
Дом
Я ухмыляюсь, представляя, как он жрёт антациды, пытаясь справиться со мной.
Отправитель: Мэдди Сандерсон
Тема: RE: Поездка в Алабаму
Дорогой Помешанный на контроле,
В пути.
С уважением,
Я Не Пользуюсь Телефонами, Потому Что Так Инопланетяне Тебя Находят
Где-то в мире он сейчас раздражённо рычит моё имя. И это приносит мне огромное удовольствие.
Листая нашу переписку, я нахожу адрес, который он отправил.
Моя злобная маленькая гоблинская сущность очень хотела забрать весь контроль над этими поездками у Дома. Но я всё же позволила ему взять на себя организацию этого первого путешествия. Каждый раз, когда я пыталась задуматься о логистике, мой мозг просто отключался под грузом осознания, что я опять готовлюсь к прощанию с братом. Поэтому, когда Дом настоял, что он займётся бронированием, я сдалась. Но свой авиабилет я купила сама — не позволяя ему настолько контролировать мои передвижения.
И вот, оказывается, это было ошибкой. Потому что как только мой GPS объявляет, что я на месте, я обнаруживаю не гостиницу. А хижину. Типа, в лесу. Вдали от цивилизации.
Я хватаю телефон и сверяю адрес — он верный. Даже гуглю его, и эта чёртова хижина всплывает в результатах аренды. Листаю дальше письмо Дома и осознаю, что упустила одну строку.
«Код — последние четыре цифры моего номера.»
Гостиницам не нужны коды. А вот домам с автоматическими замками — вполне. Неудивительно, что я это пропустила. Я просто увидела адрес и отключила восприятие на всё остальное, избегая любого лишнего контакта с Домом.
Со злым фырканьем я вываливаюсь из машины и топаю к двери.
Как указано, набираю четыре цифры, которые единственный раз в жизни согласна использовать. Замок щёлкает. Я распахиваю дверь и врываюсь внутрь. Хижина пустая. И, чёрт побери его, она потрясающая. Всё — из дерева, с металлическими акцентами и мягким, тёплым освещением. Мебель утопающая, плюшевая. Флисовые одеяла небрежно переброшены через спинки диванов. А массивный каменный камин буквально умоляет его разжечь. Открытая планировка соединяет кухню, обеденный стол и уютную гостиную.
Я изо всех сил стараюсь не поддаваться этому воплощению влажной мечты лесоруба. Вместо этого мрачно протаптываю по толстому тканому ковру к коридору, где — слава богам — обнаруживаю две спальни и ванную.
— Что это за бред? — раздражённо шиплю я в пустоту.
— Что не так?
Похоже, не так уж тут и пусто.
Дом занимает весь дверной проём, широкие плечи загораживают вход.
Мой взгляд невольно блуждает по этим плечам, укутанным в мягкую фланель, будто он специально оделся под нашу скромную лачугу. Предательские глаза выискивают в нём хоть какой-то изъян. Но нет ничего — кроме него самого.
Потому что он причинил мне боль, а моё тело всё равно его хочет.
— Что не так? — сквозь зубы выпаливаю я, напоминая себе, что всё ещё злюсь, — То, что ты забронировал нам эту крошечную хибару. Вместе. Ты вообще в своём уме?
Дом зажмуривается, глубоко вдыхает — и этот вдох звучит так, будто он вот-вот схватит меня за горло и задушит.
— У неё хорошие отзывы, — наконец отвечает он после своего сеанса глубокого дыхания. — И она рядом с координатами.
— Думаю, здесь есть и гостиницы. Например, те, где не приходится делить ванную. — Я киваю в сторону единственного туалета в этом доме.
Всё, ближайшие двадцать четыре часа я не смогу ходить в туалет. Эта абсурдная мысль вспыхивает у меня в голове. Всё равно что все какают, и я делала это сотни раз в доме родителей Дома, пока росла.
И, как будто мой кишечник услышал мою клятву воздержания, мне вдруг становится срочно нужно в туалет.
Не замечая мой внутренний хаос, Дом полностью заходит в домик и захлопывает за собой дверь.
— Ты не любишь гостиницы, — спокойно произносит он.
Эта фраза, сказанная почти шёпотом, эхом зависает в воздухе между нами. Напоминая о той ночи.
О ночи, о которой мы никогда, ни за что не заговорим.
Мы оба были пьяны в стельку. Он не должен был ничего помнить. Ни моих жалоб на гостиницы. И уж точно не того, как я поцеловала его в сладкие, липкие от конфет губы.