— Ладно, — вытерла я слезу из уголка глаза, все еще посмеиваясь. — Думаю, я не смогла бы так предать Адама.
Губы Дома сжались в тонкую линию, а я, продолжая посмеиваться, направилась к качающейся скамье и достала из сумки свою последнюю находку — потрепанную книгу в мягкой обложке. Пожелтевшие страницы приятно шуршали под пальцами, а переплет издал утешительный скрип, сливаясь с легким поскрипыванием цепей, на которых висела скамья. Она была большая, почти как матрас в моей комнате в общежитии, усыпанная декоративными подушками.
Я сидела на ней сотни раз за свою жизнь, но в тот день все было иначе. Потому что теперь на веранде были только Дом и я. Теперь я не уверена, что смогу когда-либо снова взглянуть на эту скамью. Не после того, что случилось две недели спустя. Не после того, как Дом лежал рядом со мной на ней, прижимал к себе, целовал так, будто дыхание не имело значения, и касался меня так, будто я была чем-то ценным. Не после того, как на следующее утро я увидела его на той же скамье с Розалин и услышала слова, которые разрушили меня.
— Давай поженимся, — сказал он ей.
Я не поверила. Не смогла сдвинуться с места. И поэтому увидела, как она подняла заплаканное лицо и заглянула в его глаза.
— Правда? — прошептала она.
Я все равно услышала.
— Правда, — его сильные руки — те самые, что держали меня прошлой ночью — ласково скользнули по ее волосам. — Я хочу жениться на тебе.
А потом он поцеловал ее в лоб.
Поразительно, как этот мягкий, почти нежный жест вызвал во мне такую бурю. Как его слова, полные любви, разорвали мое сердце так, что я не могла дышать. Буквально.
Я шарахнулась за угол дома, задыхаясь, лихорадочно шаря по карманам в поисках ингалятора и молясь, чтобы никто меня не увидел.
Звук нового письма в почте выдергивает меня из воспоминаний.
Мне больше не девятнадцать, я не переживаю приступ астмы возле дома Перри в Пенсильвании. Я лежу на диване в своей квартире в Сиэтле. В своем безопасном месте.
И сейчас разгар рабочего дня, я должна заниматься бухгалтерскими отчетами.
Тяжело вздохнув, я сажусь и стягиваю ноутбук с журнального столика себе на колени.
И только тогда понимаю, что оповещение пришло не в рабочую почту.
Я вижу знакомое имя.
Стиснув зубы, с ожесточенной ясностью вспоминая то лето, я все же открываю письмо.
Отправитель: Доминик Перри
Тема: Следующая поездка
Когда ты сможешь взять выходные? Как насчет Канзаса?
С уважением,
Дом
Мой взгляд скользит к деревянному сундуку, который я нашла в комиссионке и купила, потому что он выглядел так, будто в нем пират мог бы закопать сокровища.
Раньше я хранила в нем пледы.
Теперь там шесть пластиковых контейнеров, полных праха моего мертвого брата.
Джош всегда считал, что его «добыча» бесценна.
Сердце сжимается от желания услышать еще хотя бы одну его нелепую, вызывающую стоны шутку. Он был как неуклюжий папаша с вечными каламбурами, и я так скучаю по его смеху, что в животе сводит от боли.
Обхватив себя одной рукой — словно это поможет справиться с этим ощущением, — я другой набираю ответ.
Отправитель: Мэдди Сандерсон
Тема: RE: Следующая поездка
Июнь. Хорошо, Канзас.
Глава 13
Лето
— Надо было совместить эту поездку с другой.
Эти слова — первое, что я говорю Дому, когда нахожу его на тротуаре в Топике, Канзас. Мне нужно сказать хоть что-то, чтобы отвлечься от того, как чертовски хорошо он выглядит в своей белоснежном футболке и серых шортах, которые едва справляются с задачей сдерживания его мышц. Легкий ветерок ерошит его волосы, и Дом, конечно же, проводит пальцами по темным шелковистым волнам, зачесывая их назад.
Прошло два месяца с нашей поездки в Алабаму, и его привлекательность ничуть не поблекла.
Черт бы его побрал.
То, что я продолжаю замечать его внешность, только подтверждает — нужно как можно быстрее завершить эти поездки. Чем меньше времени я провожу в его обществе, тем лучше.
Почему? — мысленно вздыхаю я, обращаясь к своему злобно-любящему брату. — Почему ты вынудил меня путешествовать с этим невыносимым мужчиной, способным испарять трусы одним взглядом?
Но Джоша нет рядом, чтобы ответить за свои преступления.
Хотя я все равно слышу его дразнящий голос, будто он стоит прямо здесь:
Пора вытянуть тебя из твоей зоны комфорта, Сорока.
Ну, он добился своего. Быть рядом с Домом — это самая неудобная зона, в которой я могла оказаться.
Дом хмурится.