Смогу ли я это сделать? Смогу ли я быть другом Дому? Смогу ли я оставить весь этот беспорядок прошлого позади и начать с чистого листа?
Ради Джоша… ради него я, наверное, смогу всё.
Дом удивлённо морщится, но я не объясняю ему свой внезапный порыв. Он слишком гордый, чтобы принять мою дружбу, зная, что это просьба Джоша.
— Нормально, — наконец говорит он.
— Определи «нормально», — настаиваю я. — Используй детали. Примеры. Может, нарисуй график? Разве не так общаются бухгалтеры? Через диаграммы и таблицы?
Уголок его рта дёргается, а руки скрещиваются на бетонном бортике, прямо перед моими голенями.
— «Нормально» значит, что платят хорошо. И что они знают, что я стою каждой потраченной на меня копейки.
— Самодовольно. — Я опираюсь локтями на колени и наклоняюсь чуть ближе, изо всех сил стараясь не смотреть, как капли воды медленно стекают по его голой груди. — Звучит так, будто работа должна быть отличной. Но ты сказал «нормально». Почему всего лишь «нормально»?
Дом пристально смотрит на меня. Я выдерживаю его взгляд, вдруг решив, что если уж я согласилась на эту дружбу, то доведу дело до конца.
Не переживай, придурок. Я присмотрю за Домом для тебя.
— Это та же работа, что и с колледжа, — пожимает он плечами, создавая на поверхности воды рябь. — Чувствую себя на месте, хотя мне повышают зарплату каждый год. А ещё мой начальник — мудак.
Я фыркаю.
— Подаёшь резюме в другие компании?
Дом качает головой.
— Почему нет?
— Это хорошая работа. Офис недалеко от дома. Мне не обязательно с неё уходить.
Я протягиваю руку и щёлкаю его по лбу.
Он хмурится и ловит меня за запястье влажными пальцами, прежде чем я успеваю отдёрнуть руку.
— За что это?
— Наказание. За то, что ты себя недооцениваешь. Ты заслуживаешь большего, чем дерьмового босса и сорок часов в неделю на работе, которая просто «нормальная».
Дом продолжает держать меня, изучая моё лицо. Затем его взгляд опускается, и я наблюдаю, как расширяются его зрачки.
С запозданием я понимаю, что моя кофта разошлась, обнажая чересчур явные соски, которые до сих пор не успокоились.
— И сколько же я стою, Мэдди? — его голос срывается на низкий хрип.
Чёрт бы побрал его и этот глубокий голос.
— Больше, — бормочу я. — Я не бухгалтер, сам придумай, как это посчитать.
Его губы сжимаются, но затем разжимаются.
— Тебе нравится эта кофта?
Я моргаю, сбитая с толку внезапной сменой темы, и бросаю взгляд на свою кофтёнку.
— Эм, ну… да? Наверное. В ней нет карманов, так что могла бы быть и лучше. — Закатываю глаза, предугадывая его ход мысли. — Ты сейчас попробуешь использовать это как метафору? Типа если я не всегда ношу свою любимую одежду, то и ты можешь не уходить с работы, которая тебя не устраивает?
Дом медленно качает головой.
— Просто хотел убедиться, что не испорчу то, что тебе нравится.
Его слова лишены смысла, а жаркая хватка на моём запястье не даёт мне сосредоточиться, чтобы их распутать.
— Что? Как испортишь?
— Вот так.
Дом резко тянет меня на себя, и я с головой падаю в воду.
К счастью, я сообразила, что происходит, достаточно быстро, чтобы задержать дыхание. Но это не мешает мне захлёбываться негодованием, когда я выныриваю.
Протирая глаза от воды, я замечаю, что Дом уже отплыл на середину бассейна. Он ухмыляется, и эта ухмылка выглядит на его лице слишком привлекательно.
— Гребаный ты мудак! — ору я так громко, что, скорее всего, разбудила всех гостей в бунгало. — Я тебя убью!
— Я в ужасе, — монотонно отвечает он, но ухмылка никуда не девается.
Моя мокрая кофта будет только мешать, так что я сбрасываю её с себя. Ткань медленно погружается в воду, напоминая обломки кораблекрушения. Потом я бросаюсь вперёд, не совсем понимая, что именно собираюсь сделать, кроме как отомстить.
Дом хохочет и легко уходит от моего выпада. Мои пальцы лишь скользят по его тёплой, натянутой коже бедра.
— Надо быть быстрее, — издевается он.
Я рычу и делаю обманное движение, будто собираюсь прыгнуть снова. Он ведётся и отплывает в сторону. Вот тогда-то я его и ловлю.
Обхватываю его шею рукой и цепляюсь ногами за его талию. Теперь, когда я полностью облепила его, как осьминог, мои пальцы находят его сосок, и я сжимаю его ровно настолько, чтобы он понял, что я серьёзна. Тяжело дыша, я впиваюсь взглядом в его глаза.
— Моли о прощении, или завтра полетишь домой с синяком на соске.