Если бы влажности было побольше, может, этот поход не вызвал бы у меня таких проблем. В этом вся моя астма: есть сочетания, которые просто убивают мои дыхательные пути.
Убедившись, что я точно не собираюсь падать в обморок, я зажимаю в зубах мундштук своей походной фляжки и делаю долгий глоток. Я купила ее после поездки в город-призрак, чтобы Дом больше не отвечал за мой водный баланс.
Он продолжает наблюдать за мной, пока стаскивает рюкзак с плеч, расстёгивает внешний карман и достаёт знакомый конверт.
Южная Дакота
43°45'50.9” N
101°58'10.0” W
Но он не спешит вскрывать его и начинать читать. Вместо этого шагает к рассыпчатому скоплению валунов и садится на один из них. Потом похлопывает по пустому месту рядом.
Команда предельно ясна. Сядь. Или, может, это просьба.
Я закатываю глаза, но спорить не решаюсь. Да и место действительно отличное, чтобы любоваться пейзажем.
Только когда я устраиваюсь рядом, Дом поддевает пальцем край конверта и аккуратно разрывает сгиб. Но я не слежу за его движениями. Вместо этого смотрю перед собой. На линии времени, вписанные в ландшафт.
И жду, когда голосом Дома прозвучат слова Джоша.
Дорогие Мэдди и Дом,
Добро пожаловать в Южную Дакоту!
Вы сейчас должны находиться в самом сердце Бэдлендс. Классное же название, да? Хотя, насколько я слышал, оно совершенно не соответствует действительности. Все, кто рассказывал мне об этом месте, утверждают, что таких видов больше нигде не найти.
Полюбуйтесь ими за меня. И, конечно, сделайте фото.
Раз уж я отправил вас в такой долгий поход, уверен, вы найдёте идеальное место, чтобы оставить здесь частичку меня. Позаботьтесь о том, чтобы у меня был хороший вид. Я хочу видеть всё.
Дом замолкает, и я бросаю на него взгляд, наблюдая, как он сглатывает.
Не виню его за паузу, даже после всего пары предложений. Читая письма, мы слышим только Джоша. Слышим его юмор. Его восторг. Его надежду.
И его сожаление.
Мэдди.
Мне нужно мгновение, чтобы осознать, что Дом снова начал читать.
Я знаю, что поход был не самым лёгким. Но я рад, что ты его прошла. Надеюсь, ты считаешь, что оно того стоило. В любом случае, ты заслуживаешь награды.
— О, чёрт. — Я хриплю. — И что это значит?
Ты знала, что у Дома…
— Ох, да ладно тебе, Джош. — Дом со стоном произносит имя моего брата.
Я ухмыляюсь и толкаю его плечом.
— Читай дальше.
Дом бросает на меня прищуренный взгляд, но без злости, а потом нехотя возвращается к письму.
Ты знала, что у Дома потрясающий голос? А ещё знала, что важная часть безопасности в походах — это шуметь, чтобы медведи случайно не наткнулись на вас?
Обратный путь пусть станет твоим личным радиошоу с Домиником Перри. И я хочу, чтобы ты выбрала для него мои любимые песни.
Веселись, Сорока.
С любовью, Джош.
Я смеюсь так сильно, что у меня снова перехватывает дыхание. Но потеря кислорода того стоит. И этот поход того стоит, если мне удастся заставить Доминика Перри петь для меня.
Он хмурится.
— В Бэдлендс нет медведей. Это нечестно.
— О, Дом, мой мальчик. — Я хлопаю его по плечу. — Жизнь редко бывает честной. Лучше пойми это раньше. И ты сам слышал. Я заслужила. Так, какие там у Джоша были любимые?
Дом аккуратно складывает бумагу и убирает её обратно в конверт.
— Я отчётливо помню, как он говорил, что больше всего любит тишину.
Я фыркаю.
— Правда? Потому что я отчётливо помню, как он гонял Paramore по кругу, потому что у него был нереальный краш на Хейли Уильямс.
Дом тяжело вздыхает.
— Тут не поспоришь.
Я откидываюсь назад, опираясь на руки, и любуюсь, как ветер играет высокой травой прерий, параллельно перебирая в уме список любимых песен Джоша, чтобы быть готовой к обратному пути.
— Думаешь, это идеальное место? — Дом нарушает тишину спустя какое-то время. — Чтобы оставить его?
Оставить его.
Сердце делает тяжёлый, болезненный удар.
Но, оглядев всю эту красоту, я киваю.
— Ближе к идеальному, чем любое другое.
Я достаю из рюкзака пластиковый контейнер с пометкой Южная Дакота и срываю крышку.
Костяшки пальцев побелели от напряжённого захвата, но Дом ничего не говорит про мою уязвимость. Он в этом хорош. Позволяет мне чувствовать то, что я чувствую в эти сложные моменты, и просто остаётся рядом.
Я наклоняю контейнер, позволяя брату высыпаться и смешиваться с ветром. В тот момент, когда уносится последняя пыльца, над нами пролетает ястреб, и мне становится чуточку легче от мысли, что Джош, возможно, встретится с ним.