«Ты — всё, что я вижу.»
Его слова звучат в памяти. Фраза, гораздо более интимная, чем что-либо, чем делятся просто друзья.
Но я не хочу повторять ошибок прошлого. Что, если я всё неправильно понимаю? Если всё снова окажется недоразумением?
Я не могу снова сделать шаг навстречу только для того, чтобы его отвергли.
Отвлекаю себя, находя в сумке толстые шерстяные носки и натягивая их на ноги. Дом выходит из ванной — волосы ещё влажные, лицо свежее после горячего душа. На нём другие джинсы и длинный лонгслив.
— Пойдём есть, — бурчу я, внезапно раздражённая тем, насколько он чертовски привлекательный.
Может, мне стоит поспать на диванчике у камина, чтобы вообще не думать о том, что этот мужчина будет всего в нескольких футах от меня в одной комнате.
В столовой расставлены маленькие столики, накрытые на двоих. Несколько уже заняты другими постояльцами. Мы с Домом занимаем дальний угол у большого окна. Снаружи слишком темно, чтобы разглядеть что-то дальше крыльца, но фонарь освещает завихрения продолжающегося снегопада.
— Отличная погода для сна, — заявляет Сандра, подходя к нашему столу с широкой улыбкой. — Но сначала вам нужно хорошенько подкрепиться. У нас сегодня куриный суп с лапшой, горячие сэндвичи с сыром и ростбифом. Что для вас приготовить?
Мы делаем заказ. Я, конечно, выбираю горячий сырный сэндвич — потому что это единственно верный вариант. Сандра скрывается на кухне, оставляя нас наедине.
— Ты впечатляюще водишь в снегопад, — говорю я. — По-моему, нас ни разу не занесло.
Дом лишь хмыкает, сосредоточившись на том, чтобы разложить столовые приборы идеально ровно. Он даже не смотрит на меня.
Я пробую снова.
— Думаю, раз уж ты выиграл спор, тебе полагается ночёвка у меня, когда мы поедем в Айдахо. Когда планируешь туда?
— Не знаю, — бормочет он, переводя взгляд с приборов на окно.
— Ты уже нашёл координаты?
— Да.
И всё? Я сжимаю зубы, стараясь не раздражаться.
— И?..
— Это опять будет поход, — отвечает он и оглядывает зал, словно я настолько скучная, что ему интереснее наблюдать за другими гостями.
— Поход, ясно. Хорошо, я буду готова, — бурчу я, мысленно добавляя: Чтобы тебе не пришлось снова меня тащить.
Дом молча кивает. В этот момент Сандра приносит нашу еду. Остаток ужина проходит в тишине — я больше не пытаюсь разговаривать, а Дом не пытается что-либо сказать. Я злюсь молча и улыбаюсь только тогда, когда Сандра снова подходит к нашему столу, на этот раз с подносом, полным дымящихся кружек.
— Это специальный горячий тодди от Алана. Он довёл рецепт до совершенства. Идеальный напиток для снежного вечера. Хотите попробовать?
Напиток, чтобы отвлечься от напряжённой атмосферы за столом?
— Да, пожалуйста! — радостно протягиваю руки за одной из кружек.
Сандра довольно улыбается, передаёт мне напиток и уходит к следующему столику, когда Дом сдержанно качает головой и отказывается.
Я поджимаю губы, осторожно дуя на горячую жидкость, не желая обжечься.
Но прежде чем я успеваю сделать глоток, чья-то рука перекрывает мне обзор, заслоняя напиток.
— Подожди, — тихо говорит Дом, его взгляд цепляется за мой с каким-то странным, жёстким решением. — Не пей.
— Что с тобой? — раздражаюсь я, и злость, которую я пыталась подавить весь вечер, прорывается наружу. Я думала, что уже справилась с тем чувством неуверенности, которое он во мне порой вызывает. Но с тех пор, как мы добрались до мотеля, он словно стал каменной статуей.
Я предполагаю, что он жалеет о сказанном в машине. О том, что я поняла это не так, как он имел в виду.
— Можешь… просто подождать? Не пей пока.
Мои щёки вспыхивают.
— Ты что, думаешь, у меня проблемы? — возмущаюсь я. — Я обычно выпиваю всего раз или два в неделю. Не заливаю же джин литрами, чтобы пережить день.
К тому же, горячий тоди звучит сейчас чертовски привлекательно. Тёплый лимон с мёдом, щепотка гвоздики и лёгкое жжение виски.
— Дело не в этом. — Дом убирает руку, но, когда я не хватаюсь тут же за кружку, продолжает быстро, будто боясь, что я передумаю слушать. — Каждый раз, когда ты меня целовала, ты была выпившей. — Его челюсть напрягается, потом расслабляется. — А потом ты сбегала. Я не хочу, чтобы это стало закономерностью.
Я вскидываю голову.
Он не совсем неправ. Но это не значит, что всё только на мне.
— Что именно ты не хочешь делать закономерностью? — спрашиваю я. — То, что я тебя целую? Или то, что мне нужно немного выпить, чтобы это сделать?