— Если ты помнишь, — вмешалась я.
Должно быть, это произошло около двадцати лет назад, и он был травмированным ребёнком, которому и вампир, и король фейри морочили голову.
— Я помню всё. С той поры я каждый день прокручиваю это в голове. Она была белой, со светлыми волосами и карими глазами. Я предполагаю по росту, так как был ниже ростом. Может быть, около метра шестидесяти. Я никогда не видел, чтобы они стояли рядом друг с другом, но я должен был поднять глаза, чтобы посмотреть в лицо фейри. Она была ниже его ростом.
— Какие-нибудь отличительные черты? — спросил Рассел.
— Особо нет. Она была просто страшной белой леди. Хотя, вообще-то, да. На руке, которую она протянула, сбоку был шрам, похожий на старый ожог или что-то в этом роде.
Мы все посмотрели на Клайва, который разочарованно пожал плечами.
— Она носила перчатки как Адди, и, опять же, я счёл её совершенно непривлекательной и поэтому избегал её, когда это было возможно.
— Мелкие детали, — сказала я. — Держу пари, Чосер заметил.
— И именно, — сказал Клайв, целуя меня в щёку, — вот поэтому ты моя блестящая жена. Держу пари, что так и было.
Годфри застонал.
— Пожалуйста, не говори мне, что мы должны вернуться и слушать этого зануду. Если он знает, что тебе нужна конкретная информация, он будет тянуть время, размахивая ответом, как игрушкой для кошки, заставляя тебя часами слушать истории.
Брэм промычал хмм в знак согласия.
Джордж и Оуэн снова перешептывались.
— Ребята, мне жаль. Вся эта болтовня здесь потому, что мы думаем, что вампир, который забрал твоего брата, может быть той, за кем мы охотимся.
Рассел медленно кивнул с задумчивым выражением лица.
— Летиции нравилось питаться от других сверхъестественных существ. Она где-то этому научилась. Если её мать делает то же самое, это может объяснить, почему она похитила ребёнка-дракона.
— Что, если это "где-то", о чём она узнала, было от короля фейри?
— Мы уже говорили об этом, — сказал Оуэн. — Мы не понимаем, с чего вдруг вампир и фейри могут работать вместе.
— Он прав, — сказал Годфри. — Они ненавидят нас.
— Здесь всё более элементарно, — объяснил Клайв. — Мы для них — анафема. Они — жизнь, рост, жизненная сила, природа. Мы — ожившая смерть.
Годфри усмехнулся.
— Не приукрашивай это для нас.
Я поцеловала Клайва в подбородок.
— Дряхлый.
Он посмотрел на меня, его глаза горели.
— Я думал, что преподал тебе урок относительно этого слова в Лувре.
Положив голову ему на плечо, я сказала:
— Ты мой самый любимый мёртвый парень.
Он издал смешок.
— Спасибо, дорогая.
— Я просто предполагаю, — сказала я Оуэну и Джорджу, — но из того, что сказала Галадриэль, это звучало так, как будто король поступал дерьмово — например, нарезал разрывы в Волшебной стране — чтобы дестабилизировать королеву. По-моему, Волшебная страна и королева это синонимы. Я хочу сказать, что все фейри — волшебники, но полагаю, что она — источник энергии, который поддерживает всё это. Без неё королевство погибнет. Король может быть вовлечён во все эти милые маленькие интрижки, как выразилась Галадриэль, чтобы ослабить королеву в надежде захватить власть.
— Значит, руководить умирающим королевством предпочтительнее, чем быть вторым в процветающем? — спросил Брэм.
— Для некоторых, — сказал Рассел.
— Ребята, у Джорджа есть вопрос, — вмешался Оуэн.
— Ты сказала, что Летиции нравилось питаться другими сверхъестественными существами. Она каждый раз принимала новых людей или кормилась от одного и того же снова и снова? — спросил Джордж.
Надежда в его голосе убила меня. В лучшем случае, его брат был заключен в тюрьму на двадцать лет, пока вампир питался им. Я вспомнила того бедного оборотня, которого Летиция приковала цепью в пещере Бодега-Бей. Это было ужасно. Она начала обращать его, желая создать безмозглого монстра, который устроит опустошение на территории Клайва, отвлекая внимание от её заговора. Она мучила его ради развлечения, а она была более доброй из двух этих женщин. Я содрогнулась при мысли о том, что случилось с Алеком от рук Алдит.
Мы с Клайвом обменялись обеспокоенными взглядами, прежде чем я сказала:
— Мы не знаем. Клайв — единственный, кто, возможно, встречался с ней сотни лет назад.
— И всё же это больше информации, чем мы получили об Алеке за все годы, прошедшие с тех пор, как его похитили. Я знаю, что он может быть мёртв. Вероятно, так оно и есть. Но если есть хоть малейший шанс, что его где-то держат, я должен его найти.
Оуэн прошептал что-то о медведях и доме. Я этого не расслышала.
— Я возьму отпуск... или уволюсь, если мне не дадут отгул, а потом сяду в самолёт. Куда вы направляетесь? Я встречу вас там.
— Мы в Северном Йоркшире, но направляемся в Уэльс. Твоя память двадцатилетней давности совпадает с некоторыми недавними отчётами, которые мы собрали, — сказал Клайв. — Я могу отправить свой самолет за тобой.
— В этом нет необходимости. У бабушки тоже есть частный самолет. Я позвоню, когда буду в пути.
— Пока, Сэм, — вмешался Оуэн. — Хорошо, что ты вернулась.
— Хорошо вернуться.
Очень хорошо.
Они отключили связь.
— Что ж, — сказал Годфри, закидывая ноги на кофейный столик, — похоже, мы только что добавили дракона к нашей вечеринке.