Глава двенадцатая
Буэнос-Айрес, 5 января 1988 г.
Дорогая Сильвия!
Пользуюсь поездкой моего племянника Куки, чтобы сообщить новости. Столько всего произошло! Прежде всего благодарю за теплые слова, там, у Вашего дома, перед моим отъездом на такси в аэропорт. Эти слова мне очень помогли, и они навсегда останутся в моей памяти. Всякий раз, когда есть возможность делать кому-то добро, надо делать, правда? И эти люди так в нем нуждались, но бес их попутал.
Кстати о нужде и лишениях, невероятно, что стало с Буэнос-Айресом, всюду нищие. И это здесь, где зима так сурова! Там хоть климат помогает. По крайней мере, та бедняжка, что осталась на Севере, не будет мерзнуть.
Ладно, Сильвия, дело прошлое, сущий пустяк по сравнению с тем горем, что меня ожидало. Только я приехала, как сын сообщил, что утром звонил из Швейцарии Кука и сказал, что моя сестренка не поправляется, даже есть признаки ухудшения. Договорились, что на следующий день в полдень позвонит Кука, и ровно в двенадцать зазвонил телефон в конторе сына, я была дома.
Я всегда думала, что это временное недомогание, никогда не придавала ему значения, но после второго звонка начала беспокоиться, ведь Люси стало намного хуже. И в тот же вечер, перед уходом сына с работы, снова позвонили из Люцерна с печальным известием.
Бедная Люси, словно ждала, пока я вернусь в Буэнос-Айрес и окажусь в кругу дорогих мне людей, чтобы уйти из этого мира. Представляете, каково было бы получить известие в Рио, в полном одиночестве?
Я просила сына позвонить Вам или послать телеграмму. В суматохе, из-за стольких звонков от разных людей, я уже и не помню, что они там решили, надеюсь, известие Вы получили. Печальная весть, но сообщить ее надо.
Кука лично расскажет все подробности о болезни бедненькой Люси, мне нет смысла об этом говорить. О моей здешней жизни сказать почти нечего, все, как раньше, хотя нет, все не как раньше. Ведь с уходом моей Эмильсен жизнь у меня изменилась, не знаю, говорила ли я Вам, ее квартира была рядом с моей. Поэтому я с ней постоянно виделась, по нескольку раз в день.
Игнасио, ее мужа, вижу мало, работает он далеко и уходит очень рано, ребят чаще, но мельком, носятся туда-сюда, то в школу, то из школы, вечно голодные, набрасываются на холодильник, не понимаю, как удается держать его всегда полным. Бедняжки, за ними присматривает девушка-служанка, она приходит только по утрам, с финансами туговато, едва-едва хватает. Думаю, буду им ежемесячно помогать, хоть Игнасио это и не понравится. Пообещаю ему, что ни во что не буду вмешиваться.
Еще новость, Игнасио женится снова. Уже давно встречается с этой сеньорой, мне не хотели говорить. Но хорошо, что девушка немолодая, старше Эмильсен, его возраста, 51 год, ни разу не была замужем.
По правде говоря, в этом доме уже пора кому-то основательно убраться, видела бы Эмильсен, как все заросло грязью у этой служанки, перекрестилась бы. И у детей трудный возраст. Я боялась, попадется ему девчонка, которая и кастрюли толком не отдраит. А эта, похоже, будет хорошей хозяйкой.
С удивлением обнаружила, что у младшего из детей Эмильсен лицо уже другое, вступает в пору созревания. Идеальное было личико, а теперь вся физиономия распухла, нос огромный, как перец. Уверена, потом все образуется, из моих внуков он был самым красивым, а стал хуже любого в этом возрасте, в смысле на этом этапе.
Позавчера давление подскочило, вот было страху, и первое, о чем я подумала, этот мальчик, его зовут Хильберто. Если и пожить еще, то ради одного: посмотреть, как он становится мужчиной, с неповторимой внешностью. Ведь сейчас он совсем не тот чудный малыш, каким я его помню, но и это не окончательный его вид. Буду особенно беречься по части еды, постараюсь не нервничать понапрасну, глядишь — протяну еще годик-другой.
Пишите поскорее, и с новостями о Вашем сыне. Желаю всего хорошего, с нежным приветом
Нидия.
p. s.
Забыла ответить на один вопрос. Вы у подъезда, когда я отъезжала в аэропорт, поинтересовались, каким был муж Люси, а то разговор всегда шел о Феррейре, Вы ее так и не спросили. Мне пора было ехать, так что говорю теперь. Она никогда о нем не упоминала, он ведь был очень умным человеком, старше ее, и вот лет 35 назад, нет, кажется, 30, ей и 60-ти не было, или было, нет, 50 с чем-то, вот, с ним произошел несчастный случай, и он утратил умственные способности. Бедный Альберто стал просто вещью, а не человеком. Люси долгие годы ухаживала за существом, которое когда-то было ее мужем. Постоянно сидела при нем, но много читала и смотрела телевизор. Это ее спасло. Затем вместе мы несколько раз отправлялись в чудные путешествия. Такая вот жизнь, есть в ней и хорошее, и плохое. Более-менее как у всех, беда никого не обходит стороной. Жаль, зачастую у Люси было ощущение, будто все хорошее выпало не на ее долю, а на долю другой.