А чудовище продолжало остервенело бить по ручке двери, пытаясь сорвать замок.
— Держи мою руку! Я никогда не отпущу тебя! Я тебя не брошу! — кричал Кирилл.
Я ревела.
— Обещаешь? — спросила я, как тогда.
Он поцеловал мои пальцы.
— Обещаю, никогда не брошу!
Мы крепко обнялись, приготовившись к схватке с чудовищем.
Наконец ручка поддалась и отлетела вместе с частью замка на бетонный пол. Дверь распахнулась настежь.
Алания вжала нас к стене еще сильнее, и я приготовилась к побегу.
Но вдруг Алания расслабилась. Уже? Ее уже прикончили? Ей уже пускают кишки?
— Маркус?
Голос Алании прозвучал так неестественно после всего этого грохота, предвещавшего нашу скорую кончину.
— Папа! — крикнул Кирилл и кинулся в объятия Маркуса.
Тот выронил из рук топор и крепко обнял сына.
Я же решила вторить им и прыгнула на Аланию.
— Не хочу, чтобы ты умирала! Никогда не умирай! Никогда! Никогда больше не заставляй меня бросать тебя! — ревела я ей в плечо.
Из-за спины Маркуса показались несколько незнакомых мужчин в синих халатах — инженера, как и он сам.
— На базе зараженные, у нас мало времени! — выпалил Маркус.
— На базе объявлена эвакуация, надо скорее пробираться к ангару! — сказал низкого роста пухлощекий Фидель.
В следующую секунду мы выбежали из комнаты допросов. Я рефлекторно отпрянула назад, когда увидела на полу истекающего кровью синего мертвеца. Окровавленные топоры в руках спасителей теперь восстанавливали картину.
Я вцепилась в руку Алании и мы побежали в сторону коридоров базы, из которых доносились душераздирающие крики. Неожиданно я поскользнулась и больно упала прямо на попу, из груди вырвался стон, Алания рывком подняла меня с пола и мы продолжили бег. Я лишь через минуту поняла, что у меня липкая рука, а когда взглянула на нее увидела кровь. Я не сразу поняла, что она не моя. Сначала думала, что поранилась при падении, а потом взгляд упал на пол, по которому мы бежали и поняла, что бегу по мертвым людям, из которых вытекала эта самая кровь.
— Мамочки! — пискнула я.
Ей богу, не смогла сдержаться! Мое хлопковое платье было испачкано в крови людей, которые валялись тут мертвые по всем коридорам.
И тут я снова услышала этот противный сиплый вой совсем рядом.
— Маркус! — крикнул кто-то впереди.
А потом кто-то взорвал мои барабанные перепонки оглушительным стуком молотка. Амалия обняла меня крепко-крепко, закрывая уши ладонями, но это не помогло избавиться от стрекота в самой середине мозга. Казалось, в моей голове поселился Квазимодо под кайфом и остервенело избивал колокола в такт электромузыки тектоник. Сквозь одежды Алании я увидела, как Маркус и Фидель стреляли из автоматов в двух мертвецов, прыгающих в коридоре. Мамочки! Они прыгали прямо на нас! Нет! Вот они начали прыгать зигзагами, уклоняясь от пуль автоматов, и стремительно сокращали расстояние между нами. Я зажмурилась. Вот сейчас-сейчас меня разорвут на кусочки! Вот прям сейчас! Слезы брызнули из глаз, было очень страшно умирать, я не хотела умирать, и пусть люди говорят, что я маленькая и еще ничего не понимаю, одно я знаю совершенно точно: я не хочу умирать ровно также, как и любой взрослый, который думает, что понимает все!
Вдруг монстры взревели странным воем, послышались хлопки — на этот раз приглушенные, а потом кто-то начал орать, Маркус и Фидель что-то кричали Алании, Кирилл рядом со мной прижимался все крепче, словно хотел спрятаться в складках наших одежд.
А потом вдруг все стихло.
Я громко дышала, наверное также громко, как и те автоматные очереди, которыми Квазимодо выбил из меня мозги, но я не собиралась отцепляться от Алании, почему-то казалось, что если нас будут расчленять вместе с ней, это будет менее болезненным.
А потом кто-то дотронулся до моего плеча, я завыла, слезы уже не останавливались, я вжалась еще сильнее в живот Алании, она так вкусно пахла! Всегда пахла по-особенному, как Алания!
— Эй, Шишка, ну я же обещал вернуться.
Не может быть! Я развернулась и встретилась с лицом Фунчозы, он присел возле меня на колено, его лицо нисколько не изменилось! Такая же куча металлических колец торчала в бровях, носу, ушах, а посередине лба ярко сверкала загадочная татуировка, придающая ему сил. Я бросилась к нему на шею. А потом вообще разревелась.
— Эй, хорош! Ты же защитник Тамагочи. Без тебя горилла Коко не выживет.
Он отнял меня от своего плеча, я тут же вспомнила про желтое яйцо.
— Это уже не горилла. Вчера переродилась в крокодила и я назвала его Пушистиком.