Но я буду двуличной лживой дрянью, если не признаюсь хотя бы самой себе, что все эти две недели я не надеялась на чудо и не молилась кому-то там на небесах. Я не хочу умирать! Я, черт подери, боролась за правильные вещи! И я не должна умирать.
Я зажмурилась, продолжая сидеть на полу, и снова обратилась к неведомым силам, к которым меня обратил чертов Буддист. Ей богу, находиться с ним бок о бок две недели — и вот тебе новообращенный. И я вот не пойму, это он обладает мощной силой убеждения или же я мнительная? Сидел бы тут Гитлер, я ж бы в солдата Рейха заделалась.
«Я не готова умирать. Я могу еще послужить миру. Ты ведь знаешь, что я еще не все сделала!»
Мои мысли летели из макушки белыми лучами вверх, ко Вселенной, которая, как учат книжки, всегда слушает.
«Пожалуйста, услышь…»
— Калеб?! — раздался удивленный возглас Антенны.
— Привет, ребят. Соскучились?
Сердце прыгнуло в пятки, когда я услышала его голос.
Этого не может быть!
Я открыла глаза.
Калеб стоял возле двери в мою камеру и ковырял ключом замок. Все это время я не дышала. Мне кажется, я не дышала даже тогда, когда он опустился возле меня на колено и поцеловал.
И тут меня прорвало на сопли.
— Калеб! — воскликнула я.
И снова поцеловала его, чтобы заглушить рыдания. А слезы скатывались с щек, сопли скользили по носоглотке в рот, и всей этой соленой склизкой кашицей я делилась с Калебом через языки. Была бы я в нормальном состоянии, то уже блеванула бы, но сейчас, мучаясь от гематом, которые горели при каждом движении малейшего мускула, я не хотела останавливать поцелуй. Я хотела слиться с Калебом воедино и навсегда носить его в себе, как мою вторую половину, без которой жизнь резко теряла смысл.
— Все хорошо. Я здесь, — наконец произнес он.
Мы прижались друг к другу лицами, я хотела впитать его дыхание в себя, его запах, его пот.
— Калеб, я ведь попрощалась с…
— Я знаю. Все хорошо. Я здесь. Я рядом.
— Может, вы еще потрахаетесь, а мы все вежливо подождем? — из-за спины раздался привычный истеричный голос Фунчозы.
Калеб помог мне встать, режущие тело гематомы уже не казались такими больными, когда я чувствовала крепкий подхват Калеба под плечи. Он никогда не бросит. Он всегда будет моим Железным Дровосеком с человеческим сердцем!
— У нас мало времени. Солдаты базы заняты нашей инсценировкой пожара, — сказал Маркус.
Я впервые увидела этого легендарного человека, который продолжает бунтовать уже десять лет вопреки стараниям Генералитета искоренить мятежную тлю.
Он уже освободил остальных командиров, из соседнего ряда клеток показался низкого роста и плотного телосложения мужчина с усами.
— Это Фидель, — представил Маркус.
Из-за спины второй легендарной личности вышли наши сержанты.
— Рафаэлка! — взвизгнул Фунчоза от счастья и подбежал к громиле.
А потом и вовсе запрыгнул к нему на руки, громила-сержант покружил командира в воздухе.
Падальщики снова в сборе. И я чувствовала прилив энергии и решительности, которая охватила нас от осознания того, что черта с два нас сломит тройка мудаков, возомнивших себя богами нашего маленького мира.
Муха и Хумус обнимались с Буддистом, у которого на плече сидела огромная крыса, уже ставшая его питомцем. Вольф с Электролюксом пожимали руки Антенне, Ляжка, как и положено русским, крепко обнимала и целовала Легавого с Лосяшем. Вьетнам со сложенными на груди руками и с гримасой легкого недоумения наблюдала за тем, как ее парень висел на руках Рафаэлки, точно невеста.
Наконец мы побежали за нашими спасителями прочь из мрачных коридоров.
Вернуться в знакомые коридоры Желявы, пахнущие сыростью и подвалом, с холодными стальными стенами и бетонными полами было неописуемо блаженно. Я дома!
— Ты сможешь нас спрятать? — спрашивала Ляжка у Маркуса на бегу.
Истошный вопль сирены был настолько громким, что мы едва слышали друг друга.
— Нет нужды. У нас есть безопасное место, — ответил Калеб.
— Черт! Мы у каждой видеокамеры на виду! — Вольф, как и следует сержанту инженерного отряда, заметил это первым.
— Это неважно. Там, куда мы бежим, их нет. Нас не отследить! — уверено говорил Калеб.
— Что это за странная нора, про которую не знает Генералитет? — сомневалась Ляжка.
— Увидишь!
Уверенность Калеба заставила нас всех заткнуться и бежать вдоль коридоров навстречу своему спасению.
26 января 2071 года. 19:00
Триггер
Сомнения закрались в мозг еще до того, как я вошел в компьютерный зал. Как только инженера пробрались через толпы людей и замкнули магнитную систему, дверь была отперта.