Она понятия не имела, чем будет заниматься и на что жить. Кое-какие сбережения у нее имелись, на пару месяцев их должно было хватить, и Рита решила не ломать голову о том, что будет после, а жить исключительно настоящим.
Она рисовала, гуляла, снова рисовала, и постепенно стеллаж в гостиной, который она отвела под хранилище, оказался завален изрисованной бумагой, а заброшенная страничка в Фейсбуке оказалась полна новых работ, которые кто-то даже умудрялся комментировать, хотя сама Рита заходила туда не больше чем на пять минут, ни с кем не общаясь.
Рита была счастлива существовать в таком режиме, она вставала чуть свет и вечером валилась с ног от усталости, наверстывая упущенное за прошедшие годы. Однако время шло, деньги кончались.
Когда от ее запасов осталось чуть больше двух тысяч рублей, Рита призадумалась над своей дальнейшей судьбой. Ее убивала мысль о том, что снова придется искать работу, возвращаться к бессмысленным и беспощадным дизайнерским трудам, коротая дни в офисе, словно собачка на цепи. Заглянув на сайт с вакансиями, она вернула себе душевное спокойствие, лишь когда подошел к концу очередной блокнот, изрисованный рыбами и человечками.
«Понятно, почему все художники были бедными», – подумала она и, вспомнив, что некоторые из них расплачивались за еду собственными картинами, решила поискать в накопившихся работах что-нибудь на продажу. Но рисунки, словно дети, – продавать их рука не поднималась. С трудом найдя парочку творений, которые она смогла, пусть и с трудом, оторвать от сердца, Рита вставила их в рамки, чтобы утром отнести в арт-салон.
Видимо ангелы на небесах решили избавить ее от боли расставания, прислав помощь откуда не ждали – буквально через пару часов после того, как рисунки перекочевали в рамы, Рите позвонил Костя.
– Слушай, мой знакомый, банкир купил сестре квартиру и сейчас делает в ней ремонт. Так вот, он просил узнать, не согласишься ли ты расписать ему стены как у тебя дома.
– А откуда он знает какие у меня дома стены? – насторожилась Рита.
– Ну ты, мать, даешь, – засмеялся Костик. – А кто фотки на Фейсбук выкладывал? Да он твой давний фанат, все уши мне прожужжал с этими твоими человечками. Может, согласишься? Он такой настырный, весь мозг мне вынес. Да и, опять же, не бедный, что, у тебя деньги лишние?
Лишних денег у Риты не было, и она согласилась.
* * *
Квартира банкира оказалась большой и светлой, с чистыми белыми стенами. И совершенно пустой, не считая дивана в центре гостиной, накрытого защитной пленкой. Вместо самого банкира Риту встретил его сын Славик, симпатичный светловолосый парень с внимательным взглядом.
– Вот, – сказал он, обводя руками пространство гостиной, – здесь нужно что-нибудь натворить. На твой вкус. Что понадобится – привезу, только скажи. Ну, краски там, кисти…
– Спасибо, у меня все есть.
– Понятно, – Славик кивнул. И тут же хлопнул себя по лбу. – Эх, ёлки, в машине забыл! Подожди, я мигом!
И умчался.
Через пять минут, запыхавшись, влетел обратно, радостно взмахнув огромным пакетом, произнес:
– Вот, обед тебе прихватил. На кухне поставлю, чтоб не мешало, – затем снова заглянул в комнату, – Ну всё, я – по делам, если что – звони.
Входная дверь не успела закрыться, как распахнулась опять.
– Память ни к черту, – улыбнулся он, вешая на гвоздик ключ. – Остановился, задумался и подытожил: – Да, теперь вроде всё. Успехов.
И на этот раз исчез окончательно.
В квартире наступила тишина. Рита прошлась по комнате, слыша, как гулким эхом отражаются в пустоте шаги. Вышла на балкон, окунувшись в звуки большого города, посмотрела вниз, на бегущих по улице людей-муравьев и перевела взгляд в высь, где раскинулась чистая синева неба, до которой ни один небоскреб, как ни силился, никак не мог дотянуться.
Несколько минут Рита смотрела на эту синеву, затем вернулась в комнату и, укрывшись за плотно закрытой дверью, достала кисти и краски. Реальный мир начал таять, уступая место диковинным растениям, возникающим из белизны стен, невиданным животным и существам…
Рита ненадолго вернулась в реальность, когда зашло солнце, – включила свет и снова ушла в свой мир.
Когда она закончила, за окном было темно, а желудок вопил от возмущения – Рита вспомнила, что так и не удосужилась пообедать. Достала телефон, чтобы посмотреть который час и не поверила – три ночи. Раздумывая, стоит ли вызывать такси, Рита зашла на кухню – Славик, помнится, говорил что-то об оставленном там обеде – и, заглянув в пакет, сунула телефон в карман. «А, – решила она, вспомнив о пустом холодильнике, – переночую здесь, все-равно никто не придет. А утром уеду домой».