Кто-то начал нетерпеливо покашливать, перешёптываться. Тёмный Лорд хранил молчание и ждал. Нельзя заставлять его ждать слишком долго. Но как поднять палочку, если не чувствуешь руку, которая её держит? Нет, он не отказывается отсечь домовику голову — с чего бы? пара пустяков! — только что-то всё онемело. Может, приступ драконьей оспы? Дед умер от неё, вдруг и внука инфицировал?..
Драко в ужасе осознал, что сейчас рассмеётся. И это будет последний смех в его жизни. Плечи уже начали непроизвольно вздрагивать, истерика обрушивалась лавиной.
Пиззи, зачем ты переодела свою наволочку? Куда же теперь спрятаться от всего этого?
Когда отец, выразительно шевеля бровями и под незаметным зрителям углом строя яростные мины, протянул ему топор, небольшой, но увесистый, с матовым бородовидным бойком, с заточенным до блеска лезвием, Драко совершенно закаменел. Топором?! Не палочкой? Он должен сделать это топором?!
Он не видел ничего, кроме глаз Пиззи. Таких огромных, что в них можно утонуть.
Ветка с оглушительным треском обломилась. Колыбель упала.
Но у самой земли, у острых камней её подхватили маленькие тощие лапы с длинными пальцами. И прижали к груди.
Выпавший из руки Драко топор уже почти грякнул об пол, но в дюйме внезапно взмыл в воздух, сделал кривую петлю прямо перед носом отпрянувшего Люциуса, срезал ему тонкую прядку волос, качнул украшенным рунами топорищем в сторону Нарциссы и завис над деревянной болванкой. Ровно напротив маленького подвального окошка. Словно выглянул в него. И резко упал вниз.
Раздался короткий глухой удар. Ахнула Нарцисса.
Лорд чуть лениво захлопал в ладоши:
— Браво! Неплохо, Драко, неплохо. Признаться, не ожидал.
Больше Драко ничего не слышал и не видел. Кажется, его куда-то увели, удерживая за плечи, почти тащили, скорее всего, отец, кто же ещё.
Очнувшись в темноте в своей постели, он некоторое время смотрел на звёзды, тускло мерцающие в щели между портьерами, потом зажёг Люмос и увидел спящую в кресле мать. Едва он зашевелился громче, та вздрогнула и открыла глаза. Он впервые заметил, как вокруг её век много морщин.
— Пиззи мертва? Или это был сон? — спросил Драко. Он и сам знал ответ, но почему-то должен был спросить.
— Она сама так решила, — прошелестела мать. — Сама всё устроила.
— Да, и опять не спросила разрешения. — Драко налил себе воды; смог сделать лишь один глоток, подавился, закашлялся. — Иди к себе, не нужно меня караулить. Я в порядке. Колыбель не упала. Спокойной ночи. — И лёг в постель, накрылся одеялом с головой.
— Какая колыбель? — Нарцисса подождала ответа, прислушиваясь к мерному дыханию заснувшего сына, и тихо вышла из бывшей детской.
========== Эпилог ==========
Спустя девять лет…
Проводив целителя, он вернулся в спальню, заглянул тихо в дверь — жена уснула, судя по дыханию, глубоко. Похоже, даже роды не утомили её так, как возвращение из Мунго в мэнор и, особенно, торжественный приём, устроенный по этому поводу мистером Малфоем-старшим. Или совсем старшим? Драко усмехнулся. Как теперь называть отца, ну, не дедом же. Хотя «деда Люцик» звучит очень мило. Он представил, что скоро Скорпиус будет называть дедушку именно так, и не сдержал улыбки.
Думать о новорожденном сыне было странно, непривычно, однако невероятно приятно. Ещё несколько дней назад того не было. Сколько бы ни убеждал себя Драко в том, что плод в животе жены, особенно на позднем сроке беременности, уже почти полноценный человечек, не загогулинка, не червячок, не головастик, а их наследник, всё равно не воспринимал этот факт. И вдруг — нате вам! — сын, мальчик, крошечный, но абсолютно настоящий. А глазищи! Ну чем не чудо! И сразу все абстрактные планы в голове заиграли живыми красками, приобрели вкус, звук. Во что он будет играть с мальчуганом, чем с ним заниматься, куда они поедут. Сын и отец! Невероятно круто! Как отправит Скорпиуса в школу, какую подыщет ему невесту. Нет, пусть тот сам устраивает свою судьбу, Драко будет папой-другом, добрым советчиком, не станет повторять ошибок Люциуса. И домовика сыну возьмёт свободного, специально освободит какую-нибудь прилежную неглупую эльфийку, а лучше семейную парочку — и пусть помогают Астории и Нарциссе нянчить младенца, а когда немного подрастёт — тут уж сам Драко не оставит его без внимания. И никаких войн!
С такими мечтами он и зашёл в детскую. У люльки сидела Нарцисса. Бабушка. Драко снова улыбнулся — так приятно было в таком духе называть собственных родителей.
Оглянувшись, она приложила палец к губам:
— Тс-с-с…
Драко приблизился на цыпочках. В колыбели безмятежно посапывал прелестный младенец.
Захотелось остаться с сыном наедине, как следует рассмотреть его. Обалдеть, такой кроха — и уже человек, Малфой!
— Мама, иди отдыхать. Я сменю тебя.
— Ну что ты, — снисходительно усмехнулась та, — сейчас позову ночную няню.
— Я всё равно не усну, столько волнений, весь на нервах. Посижу с ним часок, а потом сам позову няню. Иди спать, с утра ты понадобишься Астории.
Тихие шаги матери уже удалились, когда он вдруг заметил блеск на собранном бантом занавесе колыбели. Потянулся и взял маленькую круглую вещицу на шёлковом шнурке.
Сердце ухнуло.
— Мама, что это?!
— Не шуми. — Вернулась та и взяла его за руку, слегка виновато склонила голову. — Не бранись. Это… Я… Я подумала, что не будет вреда, если… — слова давались ей с трудом. Но Нарцисса всё-таки продолжила почти спокойно: — Ох, Драко, извини, я нашла эту безделицу в вещах нашей Пиззи. Прости, милый, что напоминаю. Прошло столько лет. Не думаю, что ты забыл. И поймёшь меня. Я знаю, как эта вещица была дорога Пиззи, и мы оба знаем, как она к тебе относилась. Я подумала, что в качестве талисмана для малыша Скорпи… — Мать удивлённо вглядывалась в побелевшее лицо сына. — Если ты против, я уберу, сейчас-же.
— Нет! — воскликнул он хрипло, но тут же перешёл на шёпот. — Всё нормально. Я просто удивился, найдя это возле колыбели. Всё нормально. Пусть висит.
— С тобой всё хорошо? — Взгляд матери полнился тревогой.
— Да, — Драко нашёл в себе силы ответить ровно. Рядом с младенцем было стыдно раскисать и истерить. — Приятных снов, мама. Я посижу здесь, не переживай.
Когда за Нарциссой закрылась дверь, он ещё долго держал в руке стеклянный медальон с вышитым бельчонком внутри. Наверное, много лет назад, после его отъезда в Хогвартс нянька нашла во время уборки. Хорошо, что стекляшка не потерялась.
Драко повесил медальон над кроваткой сына. Здесь его место.
Скорпиус пошевелился, заворочался, состроил потешную гримасу и открыл глаза. Драко испугался, что он заплачет — что с ним тогда делать? Но тот смотрел куда-то над собой и, похоже, не собирался выказывать недовольства.
— Эй, мистер Малфой-самый-младший, вы почему не спите? — помахал ему пальцами Драко. — Дети должны по ночам спать. Надо вас как-то усыпить обратно, а то непорядок. — Он задумался и, смущаясь, запел:
— Баю-бай, малыш, на верхушке дерева… — Слова сами всплывали в памяти.
— Когда подует ветер, колыбель будет качаться.
Когда ветка сломается, колыбель упадет.
И внизу будет малыш и его колыбель.
Он и не заметил, как бесшумно подошла Астория. Вздрогнул, когда обняла его за плечи; любуясь ребёнком, мягко поцеловала мужа в щёку.
— Драко, дорогой, мне не нравится эта колыбельная. Слишком мрачная. Зачем петь про разбившегося малыша? И вообще, извини, но из тебя некудышный певец.
— Согласен, вокал — не моё. А колыбельная хорошая. Уверен, Скорпиусу нравится. Видишь, как он улыбается!
— Да он ещё не умеет осознанно улыбаться. Это всего лишь рефлекторное движение мышц, младенцу тепло, сухо, он сыт — вот и улыбается.
— Нет, нашему Скорпи определённо нравится эта песенка. Правда, сын? Баю-бай, малыш, на верхушке дерева. Твоя колыбель никогда не разобьётся, не бойся.