— Что ты хочешь делать? — спросила Ольха.
— Не знаю, — пожал плечами Скиф, — нужно найти источник. Понять его происхождение, понять почему и зачем это происходит и только тогда искать средства и методы борьбы. Последние дни мне все сложнее входить в навь. Думаю, что, войдя в Москву, я совсем ослепну. И просто не смогу пользоваться даже накопленной энергией. Я почти уверен, что в радиусе нескольких километров нет ни капли энергии.
Все озадаченно молчали, понимая, что Кир такими вещами шутить не будет, и если он беспокоится, значит для этого есть повод.
— Значит, будем искать, — подвел итог Гром и пошел седлать стреноженных лошадей, пасущихся на краю поляны.
Два дня они шли унылыми, безрадостными землями. Последних людей их отряд встретил почти в ста километрах от места ночевки. Это были погорельцы небольшой деревни, бредущие в сторону Владимира. Люди оставляли умирающие земли, словно понимая, что не в их силах бороться. Правда Кир в тот момент не понимал, почему они уходят, а теперь, после посещения нави, все стало ясно.
— Сегодня вечером мы должны достигнуть Москвы, — произнес Гром. — Естественно, ночью входить туда не будем, переждем на окраине. Все согласились с этим планом.
Глава шестая
Покинутый ад
Москва открылась им на закате, гигантский покинутый муравейник со следами уличных боев и пожаров. Заходящее солнце окрашивало высотные здания в красный цвет, уцелевшие окна бликовали, создавая впечатление языков пламени. Кир заворожено смотрел, как пылал мегаполис, чтобы утром, словно феникс, возродиться из пепла.
— Нам пора, — позвал Гром, застывшего на окраине Балашихи ведуна. — Завтра мы войдем туда, а сейчас всем нужно отдохнуть.
Кир кивнул и скрылся в подворотне полуразрушенного двухэтажного дома.
— Ты уверен, что здесь безопасно, — спросил Скиф бывшего наемника.
Тот пожал плечами.
— Я ни в чем не уверен. Этот город — самое опасное место, про которое я слышал, была бы моя воля, я бы шагу дальше не сделал.
— Ты, действительно, так боишься покинутого города? — спросила Ольха, она не обвиняла Грома в трусости, она пыталась понять причину его беспокойств. И бывший наемник понимал, что она имеет в виду.
— Я не знаю, как это объяснить, — немного подумав, произнес он. — С этим городом что-то не так, я участвовал во множестве боев, в меня стреляли, взрывали, пытались разрубить, проткнуть, сжечь, но я выжил и не боюсь драки. Но этот город, он не такой, как все остальные в нем есть что-то или кто-то, против которого бесполезны наши знания и оружие. Мы для него песчинки, которые он просто сдует с ладони. Вот этого я боюсь. Кир, ты можешь войти в навь?
Скиф на секунду сосредоточился, но ничего не произошло, он по-прежнему сидел у костра, разведенного в небольшой яме и прикрытого от чужих глаз загородками из кусков рубероида. После нескольких попыток ведун мотнул головой.
— Не получается, — с тревогой в голосе произнес Кир, — меня как будто отталкивают. Я даже не вижу границы.
Все взгляды присутствующих были обращены к нему. В них читалось беспокойство.
— Это плохо, — подвел итог Гром, — я надеялся, что ты сможешь, насколько это возможно, увидеть наш маршрут. Ведь если то, что я слышал про навь правда, то там видна вся сущность вещей. Я хочу знать, чего можно опасаться.
Кир развел руками.
— Извини, — виноватым голосом, полным сожаления, произнес он.
— Не твоя вина, — махнув рукой, сказал бывший наемник, — но то, что мы лишились твоих способностей, очень плохо. Но делать нечего. Я не зря лазил по руинам бензоколонки, вот моя добыча.
Он достал из кармана пожелтевшую от времени, пострадавшую от влаги карту Москвы. Если бы она была выполнена на менее плотное бумаге, то просто расползлась бы на части. Расстелив ее прямо на земле, Гром стал показывать маршрут.
— Мы здесь, — он ткнул пальцем в точку с надписью Балашиха. — В принципе, путь к высотке на Воробьевых горах выглядит довольно просто. Нам нужно двигаться прямо по шоссе Энтузиастов, которое перейдет в Никольскую улицу, дальше свернуть налево к Таганской площади и дальше, фактически, по кольцу через два моста. И мы на месте.
Хохол, видя, как скользит палец Грома по карте, ухмыльнулся.
— Ты в это веришь? — спросил он.
Гром внимательно посмотрел в глаза Вадиму.
— Не верю. Поэтому у меня есть еще один маршрут. Правда, думаю, что он еще более рисковый, — он сделал паузу, но обстановка и так была напряжена. — Нам придется пройти через Кремль, — наконец произнес он. — Меня беспокоит несколько вещей. Я слышал, что во время волнений, пока еще город бился в агонии, правительственные силы взорвали все мосты, стараясь разделить город. Не знаю, что из этого соответствует истине, но какой бы маршрут мы не выбрали, нам придется переправляться через Яузу, либо Москву реку.