Полковник Фолькстаад умолк и внимательно поглядел на капитана Гранта. Всем взял этот парень! Словно с него писали плакат, славящий «зеленые береты» с их бесстрашным девизом «Зеленый берет — до конца! Любое задание — в любое время — в любом месте — любыми средствами!».
Именно в эту минутную паузу капитан Грант мог заговорить, мог отказаться от этого смертельно опасного дела. Ведь штабу требовались только добровольцы… Но Грант не заговорил, промолчал: после того, последнего письма Шарлин ему все было безразлично. И в самом деле, разве не обязался он, став «зеленым беретом», выполнять любые задания?..
— Не исключено также, — с видимым облегчением, приняв молчание капитана за знак согласия, продолжал полковник, — что мы выбросим вам туда портативные атомные заряды с небольшим тротиловым эквивалентом. Таким зарядом вы разом сможете вывести из строя самое крупное промышленное предприятие, электростанцию, крепость, большой штаб, любой важный объект. Это вам не пластиковая взрывчатка Ку-5.
Слушая полковника, капитан неотрывно смотрел на шеврон 5-й группы специальных войск армии США во Вьетнаме, красовавшийся на левом плече Фолькстаада: на голубом фоне блестит пересеченный тремя золотыми молниями золотой меч.
Капитан почувствовал, что его лоб снова покрывается бисером пота. А может быть, он все же не готов к смерти? А вдруг он передумает завтра, когда уже будет поздно? И какое имеет он моральное право решать за свою «футбольную команду», за всех одиннадцать человек?
— И не исключено, наконец, — все более оживляясь, говорил начальник штаба специальных войск, — не исключено, что мы пустим в ход химическое и бактериологическое оружие. И психохимическое тоже! Вы, наши американские партизаны, сможете одним махом превратить этих упрямых гуков в буйнопомешанных, отравить целый густонаселенный район!
Честно говоря, капитан Грант никак не ожидал такого поворота в своей судьбе. Вчера, когда он возвращался после неожиданной переброски в Сайгон, его парни ликовали. Сидя на мешках с песком, чтобы сохранить зад в случае, если пятитонный алюминиевый бронетранспортер М-113 наскочит, не дай бог, на вьетконговскую мину, ребята горланили:
— Ура! Да здравствует Сайгон!
— Даешь Сайгон, Париж Востока, цитадель греха и порока!
— Даешь Сайгон, город самых красивых и доступных женщин!
— Я буду «зеленым беретом» до конца! Готов любить любую сайгонскую шлюху — в любое время — в любом месте — любыми средствами!
— Джентльмены! Я закачусь на всю ночь в первый же «кошкин дом» и оставлю там последний фронтовой доллар!
— Побереги зелененькие, Клиф! Они пригодятся тебе в Штатах. Бьюсь об заклад, что нас посылают домой нести гарнизонную службу!
Грант слушал и улыбался. Держась за жесткую петлю над головой, он закрывал глаза и воображал, что мчится в тряской нью-йоркской подземке. Правда, проклятый М-113 трясет даже больше. Ну и поколесил же он по Вьетнаму на этом транспортере! Сколько шишек набил себе в его неудобном граненом чреве! Сколько риса помял его гусеницами!
Да, все они надеялись, что вернутся в Форт-Брагг, а там, рядом, Фейетвилль со всеми его злачными местами! Что теперь скажут ребята, узнав от своего капитана, который никогда прежде не лез на рожон, что им предстоит лететь в тыл Северного Вьетнама, чтобы стать там — какая честь! — первыми американскими «партизанами».
— Сегодня же, капитан, — перешел на официальный тон приказа полковник Фолькстаад, — вы отправитесь в Ня-Чанг. Вся подготовка будет проведена в обстановке строжайшей секретности. Тайна — залог успеха операции. В Ня-Чанге я буду частым гостем. Прежде всего познакомлю вас с подробным планом подготовки, утвержденным самим шефом ЦРУ — мистером Ричардом Хелмсом. — Полковник встал. — Прощайте, капитан! Уверен, вы приумножите славу «зеленых беретов». Успешное выполнение этого важнейшего и, не скрою, отнюдь не легкого задания сулит вам и вашим людям самые высокие почести, длительный отпуск после возвращения с победой и щедрое денежное вознаграждение. Кстати, ваша кандидатура возникла одной из первых. От души поздравляю вас!
Из кабинета полковника Фолькстаада капитан Грант вышел в том оглушенном состоянии, которое в боксе именуется состоянием грогги.
Тропическое солнце жарило так нещадно, что все тело мгновенно покрылось липкой пленкой пота.
Выйдя за охраняемые железобетонными дотами ворота штаба, капитан зашагал по раскаленному цементному тротуару к своему джипу. За рулем сидел, развалясь, истекая потом, долговязый рыжий детина со шпалами первого лейтенанта. Это был Клиф Даллас Шерман. Экс-оу, или, иначе говоря, начальник штаба команды А-345, которую вот уже полгода возглавлял капитан Джон Улисс Грант-младший.