И он рассказал эту грустную поэтическую сказку, которая длилась так долго, что служанки вошли и зажгли лампы. Когда наконец сказочник умолк, прося извинения за то, что так долго злоупотреблял вниманием княжны, то она, подняв покрывало и протянув ему руку, сказала:
— Прими мою благодарность, красноречивый сказочник. Благодарю тебя, я не заметила, как прошли часы, которые мне иначе показались бы столь скучными.
Он почтительно поцеловал ей руку и последовал за вошедшим в эту минуту евнухом.
XI
КОЛЬЦО С ИЗУМРУДОМ
Оставшись с Сергием в коридоре замка, князь Индии нисколько не сожалел о случившемся. Он был спокоен насчёт Лаели, так как покровительство евнуха было гарантией её безопасности, а знакомство с княжной Ириной могло быть очень полезным для неё. Он воспитал свою нареченную дочь таким образом, что она могла служить украшением любого двора, а от княжны Ирины зависело представить её ко двору императора. Но эти мысли в голове старика скоро сменились другими. Он раздумывал, кто был тот таинственный юноша, который встретил их на пристани. Его внешний вид, манеры и голос доказывали высокое происхождение, что подтверждалось почтительностью, которую оказывали ему все, и уверенным тоном, которым он говорил о султане Мураде. Княжне Ирине он дал обещание от имени султана, и, наконец, трудно было предположить, чтобы комендант замка позволил кому-нибудь заменить себя, кроме человека, власть имеющего.
Всё это наводило на мысль, что незнакомец был не кто иной, как сын султана Магомет. Возраст был вполне соответствующий. Многочисленный военный отряд, скакавший по берегу, был достойным эскортом для наследника престола, и только он один мог говорить с такой уверенностью о своём отце.
Князь Индии решил добиться свидания с сыном султана.
По его просьбе пришёл комендант — пожилой человек, в зелёном тюрбане и жёлтой одежде, отороченной мехом, с круглым лицом, большими чёрными глазами, бледными щеками и большой бородой. Он дружелюбно поприветствовал князя Индии, и через несколько минут троих гостей ввели в маленькую комнату с голыми каменными стенами, узеньким отверстием сверху вместо окна и большой деревянной скамьёй.
— Я надеюсь, что княжне Ирине отвели кое-что получше, — недовольно заметил князь Индии.
— Ей предоставлена комната в моём гареме, лучшего покоя нет во всём замке, — ответил комендант.
— Значит, это решал не ты. Если ты посмел осрамить гостеприимство князя Магомета, предложив его гостю...
— Как! Князя Магомета! — изумлённо перебил комендант.
— Да, он здесь. Я знаю, так же, как ты, что он хочет остаться неизвестным, но мы поверили его царственному слову, соглашаясь остаться в замке. На тебя же, как бы ты ни клялся бородой пророка, ни я, ни княжна никогда бы не понадеялись. Старый осел, разве ты не понимаешь, что княжна Ирина, родственница греческого императора, спросит у сына султана о том, как нас принимали в этом замке, и ты дорого поплатишься за своё оскорбительное поведение.
Комендант, опустив голову, скрестил руки и жалобно произнёс:
— Благородный господин... Умоляю тебя, выслушай меня!
— Говори, но я уверен, что ты будешь лгать, желая объяснить своё коварство и нарушение приказа благороднейшего и великодушнейшего из рыцарей.
— Ты забыл, что замок переполнен посетителями и каждый его уголок набит свитой...
— Князя Магомета, — прибавил старик, но комендант продолжал:
— Свитой и эскортом. Кроме того, я приказал принести сюда из моих собственных покоев мягкую мебель, постели, светильники, яства и напитки, но моё приказание ещё не исполнено. Клянусь первой главой Корана...
— Клянись чем-нибудь менее святым!
— Клянусь костями правоверных, что я намеревался оказать вам наивозможно большее гостеприимство.
— По приказанию твоего юного повелителя?
Комендант молча наклонил голову.
— Хорошо, — сказал князь более мягким тоном, — я тебе верю, но теперь докажи свою искренность. Передай это, — старик снял с пальца кольцо с изумрудом, — эмиру Мирзе.
Слова эти были произнесены так уверенно, что турок молча взял кольцо.
— И скажи эмиру, что я прошу его воздать хвалу Богу за то милосердие, которое он оказал нам у юго-западного угла Каабы.
— Разве ты мусульманин? — спросил с удивлением комендант.
— Я не христианин.
Комендант поцеловал руку князя Индии и молча удалился, пятясь назад и с видом самого глубокого уважения.
Не успела дверь затвориться за ним, как князь засмеялся и стал самодовольно потирать руки.