Прибыв в Белый замок и услыхав о родственнице императора Константина, он неожиданно захотел увидеть её и, остановив коменданта, поспешил на берег. Это он приказал, чтобы все обитатели замка были удалены с пути и чтобы Ирину поместили в лучшей комнате гарема коменданта. С тех пор Магомет не мог забыть о ней.
Все его мысли сводились к одному: «О Аллах! Какая бы это была султанша!»
Впервые в его молодом сердце заговорила любовь, и потому неудивительно, что, узнав о присутствии в замке князя Индии, он отложил свидание с ним до полуночи, а сам, переодевшись арабским шейхом и накрасив лицо, шею и руки, отправился в качестве рассказчика к княжне Ирине.
Но когда он вернулся из её комнаты и стал приближаться назначенный час полуночной беседы, то он стал ощущать сильное нетерпение.
Равно в полночь Мирза с князем Индии постучался в дверь комнаты Магомета, перед которой стояли часовые. Изнутри раздался голос, приглашавший войти. Эмир, пропустив князя Индии, удалился.
При виде старика молодой турок встал со своего ложа, состоявшего из массы подушек под большим балдахином.
Магомет был одет по обычаю турок: на нём были туфли с острыми носками, широкие шаровары, собранные на икрах, жёлтый халат, опускавшийся ниже колен, и большой круглый тюрбан, с пером из бриллиантов. Голова его была выбрита до краёв тюрбана, так что черты его лица ясно виднелись при свете нескольких ламп, спускавшихся с потолка. Его чёрные глаза смотрели из-под густых бровей приветливо, радушно.
Князь Индии сделал два шага, опустился на колени и приложил губы к своим рукам, которыми дотронулся до пола. Магомет поднял его и сказал:
— Встань, князь, и сядь рядом со мной.
Он вытащил из-за своего ложа широкое кресло с большой подушкой, вроде тех, которые употребляются учителями в школах при мечетях. Он сам поместился на своём ложе, а князь Индии уселся на этом кресле.
— Ты видишь, — прибавил он после минутного молчания, — что я поместил тебя на учительском месте. Я твой ученик. Открой книгу и читай, а я буду подбирать падающие из твоих уст жемчужины, чтобы они не упали на пол и не исчезли.
— Я боюсь, что мой повелитель слишком высоко меня ценит, но, во всяком случае, это делает ему честь. О чём прикажешь ты мне говорить?
— Скажи мне прежде всего, кто ты такой, — сказал Магомет решительным тоном и нахмуривая брови.
— Эмир правильно представил меня, — отвечал старик, заранее приготовившись к этому вопросу, — я князь Индии.
— Теперь скажи что-нибудь о твоей прошедшей жизни.
— Так как твой вопрос общий, то я выберу что-нибудь о моей прошлой жизни и расскажу тебе. Я начал свой жизненный путь учеником Сидхарты, который, как известно моему повелителю, родился в Центральной Индии. Очень рано я научился искусно переводить, и меня вызвали в Китай для перевода на китайский и тибетский языки. Я перевёл «Лотос Великого Закона» и «Нирвану». За это один из моих предков, Маха-Кашияпа, получил от самого Будды вот это изображение.
Князь вынул из кармана пожелтевший лист пергамента и подал его Магомету.
Магомет долго рассматривал свастику, вырисованную серебром.
— Я не могу понять, что это, — сказал серьёзно Магомет, — объясни мне значение этого рисунка.
— Не могу, — отвечал старик, — если бы я сделал это, то тайна перестала бы быть тайной, а я, как потомок Кашияпы, её хранитель. Этот символ имеет священный характер.
Магомет отдал пергамент и просто сказал:
— Я слыхал о подобных символах.
— Когда я, разбогатев, вернулся на родину, — продолжал князь Индии, — мною овладело желание путешествовать. Однажды, странствуя по пустыне к Баальбеку, а попал в руки бедуинов, которые продали меня шерифу в Мекке. Это был добрый, хороший человек, он оценил мои несчастия и мои знания. Под его руководством я сделался правоверным. Тогда он отпустил меня на свободу. На родине я предался астрологии и вскоре стал посвящённым в эту науку.
— А разве не всякий астролог посвящён? — спросил Магомет.
— Во всём есть степени, даже звёзды отличаются друг от друга.
— Но как человек может дойти до познания неведомого?
— Путём усвоения того наследия, которое оставлено прошедшими мудрецами. Если бы твой путь, мой повелитель, не был уже предопределён судьбою, то я мог бы указать тебе на школу, где ты мог бы легко узнать всё, что тебя интересует. А теперь довольствуйся тем, что тебе передадут посвящённые. Они друг от друга получали в наследие таинственное знание, и это знание всё расширялось и расширялось. Несколько веков тому назад посвящённые знали благодаря таинственному голосу звёзд, что бедное племя, странствовавшее на Востоке, распространит свою власть над дворцами Запада и похоронит славу гордецов. Но они не знали, как зовут это племя. После того же, что твои предки водворились в Бруссе, эта тайна стала понятной всем, даже пастухам на Трояновых высотах, которые могли назвать по имени это счастливое племя, но всё-таки оставалось и кое-что неведомым. Все знали, кто должен был рыть могилу, но для кого была эта могила? Вот в чём был вопрос. Я занялся разрешением его. Я посетил все страны, и ты не можешь указать ни одной, где бы я не побывал. Как внук Абд-Эль-Муталиба был глашатаем Бога, так и я глашатай небесных светил.