Щегловитов. — Я по этому поводу могу дать вам объяснение, в частности лишь — в отношении Римского-Корсакова, потому что относительно происходившего в заседаниях я ничего не могу засвидетельствовать… Но Римский-Корсаков (простите, если я так выражусь) — большой сумбурист, разговоры мои с ним всегда меня повергали в большое недоумение: чего же, собственно говоря, человек хочет? Всем недоволен, все осуждает, а в конце концов никакой сколько-нибудь приемлемой программы не имеет!… Поэтому, я и сказал, что он второстепенную роль играл, — я его серьезной величиной считать не мог…
Председатель. — Вы сказали, что правая группа наметила желательность пополнения ее десятью или двенадцатью лицами… Так как число членов государственного совета определенно, то правая группа наметила также, кого именно нужно устранить из состава государственного совета, чтобы иметь возможность пополнить состав группы этими лицами?
Щегловитов. — Как же! — это обсуждалось…
Председатель. — В той записке, которую вам передал бывший государь, значилась часть лиц или все лица, которые должны были быть устранены?
Щегловитов. — Совершенно верно.
Председатель. — Я спрашиваю: часть или все лица, в отношении устранения, были там намечены правой группой? Или только в отношении назначения?
Щегловитов. — И там и там, мне кажется, часть была…
Председатель. — Вам известно, что в тех предположениях, которые были выработаны кружком, в который входил Римский-Корсаков, имелся пункт: «усиление правого крыла государственного совета на несколько человек».
Щегловитов. — Это мнение всей правой группой развивалось, как я вам объяснял, задолго, еще до 1 января, и даже, можно сказать, постоянно правая группа на этом вопросе останавливалась, считая, что иначе она никакой роли не играла…
Председатель. — Вы говорили, что вы еще раз имели аудиенцию у бывшего императора; эта вторая аудиенция была в премьерство Трепова или Голицына?
Щегловитов. — Я могу вам ответить на этот вопрос: я был у государя 23, в четверг: на следующий неделе я был тоже в четверг, значит — 29-го.[*]
Председатель. — Следовательно, уже при Голицыне. И тут вы решили окончательно с бывшим императором вопрос об изменении состава государственного совета… Имел какое-нибудь отношение к этому покойный князь Голицын?[*]
Щегловитов. — Князь Н. Д. Голицын не имел отношения.
Председатель. — В период премьерства Трепова, какие у вас были отношения с Александром Федоровичем?
Щегловитов. — Самые лучшие… В первые же дни его выступления, около 10-го ноября, я не успел еще привести себя в порядок утром, как мне прислуга передала, что звонил статс-секретарь Трепов. Одевшись, я позвонил ему, спрашиваю: «Мне передали, что ко мне звонил статс-секретарь Трепов»… — Мне был дан ответ, что статс-секретарь хотел лично ко мне заехать в этот день, но не найдет свободной минуты и просит меня заехать. Я спросил: в каком часу я мог бы его застать. Было указано, кажется, 4 часа. Встреча была самого дружественного характера. Я его приветствовал, выразил ему самые лучшие пожелания. Он сказал, что он искал сегодняшнего свидания со мной, чтобы поговорить со мной. Я сказал, что помощь моя едва ли может быть для него полезной, потому что, при тех общественных настроениях, которые создались и которые преобладают, я симпатий не имею, и, поэтому, мое сотрудничество могло бы скорее ему принести вред, чем пользу… Он мне сказал, что это обстоятельство он прекрасно учитывает, но думает, что я, как он выразился, сумел бы придать деловой характер тому, во главе чего я стоял бы… Тогда я, оставаясь при своем утверждении, указал и привел в подтверждение, что я убежден в совершенно противоположном. Он говорит: «Я бы вам сказал, займитесь вы делом продовольствия»… На что я говорю: «Позвольте! Как мне продовольствием заняться: я, прежде всего, даже не осведомлен — что в этой области желательно предпринять? Следовательно, я попал бы в положение человека, которому пришлось бы еще учиться, а между тем попал бы в полный разгар расстройства этой части: — где же тут время для науки? — Нужно действовать с первого момента… Нет уж! — я сказал, — ради бога избавьте; ни в каком случае!»… Он говорит: «Раз мы на этой почве сговориться не можем, может быть, вы тогда будете мне полезным в государственном совете, — вот в этой роли?»… Вот тут-то, так сказать, впервые я слышал…
Председатель. — Первая аудиенция у прежнего императора когда у вас была?
Щегловитов. — Голицын назначен был 21 декабря; моя аудиенция была 23-го, — я помню…
Председатель. — Значит, в первые дни назначения Голицына…