Браун очень, очень медленно шел к задней стене каменного домика. Дождь скрывал большую часть его движений, но Браун родился осторожным и много лет занимался опасными делами, так что он не собирался обнаруживать себя. Он долго полз, потом ждал Лукку. Приходилось пробираться через заросли какого-то дрока, буро-зеленые, неприятные на ощупь, растущие на камнях. Он наткнулся на канаву в две-три ладони глубиной и пополз по ней параллельно дому.
Пронеслась ярко-красная вспышка, он не поднял головы, но почувствовал запах горящего мяса. Он ждал.
Он слышал, как Лукка движется за ним, несмотря на дождь. В конце концов он подполз совсем близко. Браун сделал несколько жестов. Лукка кивнул. Ему было очень холодно.
Откуда-то сверху прилетела стрела. Пара стрел вылетела из дома. И еще одна со склона холма.
Лукка поднял большой палец. Браун кивнул, и они оба двинулись вперед со всей возможной скоростью. Поравнявшись со свинарником, Браун поднял голову и увидел в двадцати шагах, у другого края стены, М’буба Али. Они не убили друга.
Под Брауном оказалась особенно отвратительная лужа. М’буб Али поднял два пальца, указал на дом, затем поднял три. Браун покачал головой. Дождь стал сильнее.
М’буб Али полез в сумку и вытащил черную осмоленную бутыль. Поднял ее повыше. Браун показал, что не понимает. М’буб Али достал трут с огнивом и под проливным дождем попытался высечь искру. Снова начали стрелять.
М’буб Али скривился. Время шло. Из-за спины М’буба Али вынырнул один из его юношей и с первого раза подпалил обугленную ткань.
Браун прищурился. М’буб Али зажег огрызок свечи под ветром, а от него — язычок на горле своей черной бутылки. Тот вспыхнул. М’буб Али наклонился, швырнул бутылку прямо в окно дома и в ответ получил стрелу в руку.
Бутылка лопнула со свистом, и начался ад.
Стена алого пламени возникла из огненного водоворота и ударила юношу с трутом в руках. Кожа на нем сгорела, мышцы начали оплывать, глаза вытекли. Он кричал, но недолго. Щиты Лукки снова стали видны. Красная стена прошла сквозь шиты, постепенно уменьшаясь, и врезалась в Лукку. Большая часть огня попала на кожаную маску — но он потерял концентрацию, и шиты пропали.
Красный дротик пробил амулет М’буба Али. и тот немедленно лопнул. Ифрикуанец крякнул и вытащил длинный нож. Браун уже полз к стене дома.
Огненная фигура показалась в дверях — это был мамлюк Али-Мохаммед в пылающей одежде. Он не кричал от боли, а стрелял из лакированного лука. Стрела попала в М’буба Али. застряла в ребрах.
Браун не думал, почему горящий человек все еще сражается. С трех шагов он выстрелил из своего балестрино и попал. Тело мамлюка будто лопнуло, разбросав во все стороны клочья плоти.
Браун бросил свое драгоценное оружие в грязь и прижался к стене — в дверях появился еще один человек, тоже пылающий. Лукка чем-то ударил, кажется, магически вызванной водой, М’буб Али одним движением сабли отсек протянутую руку, и Браун завернул за угол. Он не сомневался, что это обман, что пылающие люди пытаются что-то скрыть.
Зайдя за угол, он упал в грязь и окинул взглядом поле боя. Перед дверью лежал безголовый труп. Огонь в передней части дома пылал не так сильно. Браун откатился назад, пытаясь понять, что он только что увидел.
Входная дверь была открыта.
Браун заставил себя выйти из укрытия. Он знал, что нельзя тянуть, боялся за лошадей и женщину. Из низких окон валил дым.
В любой момент передние комнаты могли вспыхнуть. Он шел вперед.
Что-то очень быстро перемещалось по склону холма. Оно дымилось при движении и держало в когтистой руке длинный меч.
Браун выругался — он бросил дальнострел и понятия не имел, где Лукка.
Он остановился и опустился на колени перед трупом. Труп был одет в шелка, а на толстой золотой цепи висел тяжелый золотой крест, заброшенный на спину. Вокруг разлилась огромная лужа крови, как будто человек взорвался, а голова…
Браун услышал крик внизу и снова выругался. Лукка, пошатываясь, вышел из-за угла.
— Не понимаю, — выплюнул Браун. — Кто-то должен следить за домом. Вдруг их много.
Он повернулся и побежал вниз.
Длинная Лапища увидел вспышки красного света, а затем дом загорелся, из двери повалил дым.
Что-то двигалось на склоне холма. Дождь стихал, Длинная Лапища уже различал гору за домом и блеск света на клинке.
По-настоящему ненормальное видно сразу. Оно не соответствует шаблонам, которые люди так тщательно выстраивают в своих умах, оно чужое. То, на что он смотрел, было неправильным: размером с маленького оленя или большую собаку, темно-красное или черное, быстро движущееся через заросли. Он никогда не видел ничего похожего.