— Ух! — выдохнул Квокветхоган. — Это прочистило мне голову.
— Медведи-ведьмы говор-р-рят, что ягоды здесь р-р-растут кр-р-руглый год.
Редмид отдал свои ягоды Стражу.
— Угощайся. Не собираюсь ни во что превращаться.
Тапио все еще смотрел в туман.
— Дейс-с-свительно с-с-странно. Где животные?
Главный конюший, ныне капитан Альбинкирка, отозвал большую часть населения с севера Альбина в Альбинкирк. Его гарнизон был невелик, в основном выздоравливавшие ветераны великой битвы при Гилсоновой дыре, тоненький ручеек добровольцев и пополнение для армии западного альянса, две дюжины окситанских рыцарей под командованием знаменитого трубадура сэра Ука Брюне, несколько окситанцев-арбалетчиков, пограничников, освободившихся после прекращения набегов пришедших из-за Стены на запад Окситана, и горстка морейских кавалеристов. В общей сложности у Шона было почти пятьсот мужчин и женщин, годных в строй. Куда больше и лучше, чем у его предшественника. Кроме того, в его распоряжении оставались крестьяне. В этот раз, не то что после наступления Шипа, они явились по первому приказу. Все мужчины и сильные женщины добровольно вступили в ополчение.
Альбинкирк был битком набит не только людьми, но и животными, потому что, по приказу лорда Шона, каждое животное крупнее домашней кошки спрятали за стены. После беды в поместье госпожи Хелевайз ополченцы углубляли старый ров. Десятки, если не сотни небольших участков пришлось разорить, чтобы очистить старый кирпич и вырыть канаву исходной глубины.
В распоряжении Шона оказались два потомка Сизенхаг — юные виверны-самцы, невероятно храбрые и довольно плохо умевшие говорить. Он отправил на разведку их, чтобы не рисковать своими рыцарями или лучниками, и они вернулись с пугающими картинами сельской местности, вдруг лишившейся живых, и видами полей, заполненных животными: оленями, волками, коровами, стоящими рядом. Главный конюший опустошил все насесты, рассылая предупреждения: королеве, в Лиссен Карак, графу Приграничья.
Облокотившись на зубец и ястребом наблюдая за дочерью, госпожа Хелевайз покачала головой при виде замкового двора внизу.
— Как будто последний раз был всего лишь… репетицией. Или предупреждением.
Главный конюший смотрел в сторону Саутфорда.
— Армия королевы сегодня должна миновать водопады. Надеюсь, они готовы к этому.
— Мой господин.
Орли опустился на одно колено, когда огромное создание заслонило небо, а затем приземлилось на пляж. Руины Н’Паны дали достаточно коры и досок, чтобы выстроить на скорую руку лагерь. В мелкой бухте нашли три бесценных каноэ. В глубине души Орли боялся и злился на себя за этот страх. Он понял, что потерпел неудачу, когда его лодки сожгли. Он знал, что его мрачный господин зол, и боялся Эша так, как никогда не боялся Шипа.
Устроив огромное тело на полоске песка, Эш перестал быть чудовищем. По берегу шагал одинокий темноволосый мужчина, длинный плащ ниспадал с его плеч, как пара закопченных крыльев, и он сильно хромал. При нем не было ни оружия, ни драгоценностей.
Войско Орли застыло от ужаса. Волна страха, обычно исходившего от дракона, теперь катилась перед высоким мужчиной.
— Сколько? — спросил Эш. Его ноги не касались песка. Его сапоги казались невероятно черными, как бархат или сажа. В его внешности таился обман: ветер не шевелил волосы, песок не прилипал к одежде.
— Мой господин? — переспросил Орли.
— Я спросил: сколько. Сколько чего, спросишь ты? — Насмешка Эша была подобна удару острого меча. — Возможно, я имею в виду драгоценные камни или прекрасных девиц.
Он сделал паузу, его лицо почти обмякло. Кажется, он думал о чем-то совсем другом. Потом снова ожил.
— И как Лот может жить в таком ограниченном теле?
Орли увидел его глаза. Это были огненные провалы, такие же алые и бездонные, как расплавленная скала, кипящая под Нагорным озером.
— Орли. Сколько полезных… способных сражаться… тварей у тебя есть?
— Почти четыре тысячи, мой господин, — гордо сказал Орли. Эш кивнул. Его лицо ничего не выражало.
— Лучше, чем я ожидал. Откройся. — Он не отводил взгляда, и в глазах его, лишенных зрачков, не было ничего человеческого. — Почему ты позволил Мурьенам задержать себя?
Орли молчал.
— Отвечай, — тихо сказал Эш. Голос его слышали все рогатые, все Стражи, ирки и боглины. Рхуки ерзали и казались смущенными.
Орли застонал.
— Мой господин… я…
— Да? — Это слово Эш умудрился прошипеть.