— Часовые подвели меня! И у него было больше людей и силы!
— В самом деле? Тварей у тебя вдесятеро больше. — В голосе Эша сквозило презрение. — Силой ты равен ему, и у тебя есть другие колдуны, которых ты мог попросить о помощи.
— Мой господин, я… — Голос Орли звенел от презрения к себе и непонятного гнева.
— Я ненавижу людей, — громко сказал Эш. — Я ненавижу их тщеславие, я ненавижу их распутство, я ненавижу их эгоизм, их бесконечную жадность, их мелочность, и больше всего я ненавижу их неспособность обращать внимание на детали. Когда я истреблю человечество, этот мир вернется к своему естественному порядку. И к деталям будут относиться должным образом. На колени.
Орли молча терпел гнев своего хозяина.
— Ты потерпел неудачу, и в своей неудаче ты обрек меня на поражение. — Эш внезапно протянул руку, положил ладонь между могучими рогами Орли и жестом заставил того опуститься на колени. — Открой себя, Кевин Орли.
— Мой господин, я… — Орли сжался.
— Подчиняйся, — велел Эш.
Орли подчинился, и Эш затопил его силой. Орли попытался закричать. Эш почти раздавил личность Орли, от нее осталась лишь ядовитая смесь ненависти и неуверенности. Он безжалостно проламывался через его душу, оставляя там только себя.
«Это должен был сделать Шип», — подумал Эш. Он перестроил внутренние процессы извивающегося, безмолвно вопящего разума и превратил остатки сознания в талант, заменив большую часть ментальных структур на свои, но ему помешали.
Что-то происходило на юге. Эш почувствовал, как дюжина боглинов ускользает из-под его контроля, затем сотня, и разум, занятый более высокими мыслями, вдруг задумался: не смешно ли это — заметить даже уход боглинов.
Эш протянул руку, не поворачивая головы, и поманил шеренгу рогатых людей.
— Пойдем, — сказал он. Это была отменная мера предосторожности — раздать самого себя. Защита от стихийного бедствия.
Большинство упало ниц, крича от ужаса, и запах их страха — мускуса, мочи и чего похуже — наполнил воздух. Ужас был ощутим, как миазм, сотни боглинов падали наземь.
Пятеро рогатых заставили себя двинуться вперед. Эш криво усмехнулся.
— Но люди очень, очень храбры, — сказал он, — это ваше единственное достоинство.
Он повторил процесс со всеми пятью. Он изменил их и сделал лучше — по своему мнению, — он оставил свой отпечаток на их телах, он почти лишил их души, заменив ее неким органом, который способен был только проводить его волю. Каждый из рогатых получил полный отпечаток Эша.
Решив, что некоторые черты Орли ему нравятся — несмотря на его унижение или, возможно, как раз из-за него, — он записал эти черты на всех рогатых.
Эш усмехнулся от удовольствия, и его улыбка была так же ужасна, как его злоба.
— Хорошо, — сказал он. — Теперь вы все — Орли. Тоже триумф своего рода. — Он дотронулся до каждого из них. — Никакое оружие смертных, будь оно из стали или бронзы, не коснется вас, дети мои. Вы — моя воля.
— Да, — разом ответили все шестеро.
— Это почти как разговаривать с одним человеком, — заметил он.
— Да, — хором сказали они.
Он не смог сдержать смешок.
— Я бог, — сказал он в восторге, — я могу созидать и могу разрушать.
Он коснулся еще дюжины жалких рабов и сделал их еще более жалкими. И куда более полезными. Все это требовало вложения силы, равно как и подчинение его армий, усиление множества щитов и поддержание уз, которые сковывали его морских «союзников». Благодаря узам воли, которые связывали его с последним боглином в воинстве, он чувствовал дальнейшие движения одайн. Примерно так же кошки ощущают края прохода своими усами.
И реакция Эша была такой же инстинктивной.
Когда далекая воля начала перехватывать его рабов, Эш выпрямился. Он отозвал свою волю из монстров Орли и пошел обратно по пляжу.
На лесной поляне в ста лигах к югу два рхука, пещерный тролль и сотня боглинов сменили хозяина. Это произошло мгновенно. Битва началась. Эш выругался. Вокруг умерли деревья.
Он принял свою истинную форму и прыгнул в воздух, чтобы лететь на юг. Еле вспомнив об этом, он приказал орде Орли следовать за ним. Лот выиграл этот раунд, он не мог одновременно отбивать колодец и сражаться с волей. А колодец был ему не так сильно нужен.
Союз с Лотом?
Главный враг — это воля.
По крайней мере, так он мог бы сказать Лоту.
На берегу Внутреннего моря собрались люди Анеаса. Два круглых галлейских корабля стояли, словно плавучие крепости, в двух бухтах, прикрывая возможную высадку на берег. Люди скрывались под паутиной защитных заклинаний, своих собственных и наложенных мастером Смитом.