Он почувствовал на себе взгляд королевы.
— Вина, ваша светлость? — предложил он.
— Ты же теперь рыцарь? — спросила она по-альбански с непонятным акцентом.
— Да, ваша светлость. — Он наполнил протянутый серебряный кубок.
— Значит, завтра ты поедешь с ними, — сказала она.
— Да, ваша светлость, — ответил Тоби.
Она улыбнулась. Когда Кларисса де Сартрес улыбалась, она становилась очень красивой. Преображение казалось невероятным.
— Я тебе завидую. Многие мои рыцари уходят. Я не пойду. Я буду сидеть здесь и работать королевой.
Тоби понятия не имел, шли ли какие-то споры по поводу похода королевы. Он не знал, что сказать. Так что он ничего не сказал. Она посмотрела на него и отпила вина.
— Как вы думаете, вы победите, сэр Тобиас?
— Да, — кивнул Тоби.
Она покатала кубок по подлокотнику.
— Почему? Почему ты так уверен?
Тоби пожал плечами.
— Из-за него?
Тоби почувствовал себя в ловушке, но через мгновение ответил:
— Я с ним несколько лет, ваша светлость. Он не… проигрывает.
— Я хочу пойти с вами. Вы победите. Я не хочу сидеть дома, как девчонка. Я хочу, чтобы мои бароны помнили, что я была там.
Тоби был не совсем в себе. Но в этот момент он понял, что поднимется по лестнице: возможный отказ Анны в мировом масштабе был мелочью, риском, на который он может и должен пойти, по сравнению с необходимостью остаться.
— Может, вам стоит просто пойти, — выпалил он.
Кларисса нахмурилась.
— Это неправильно. Всю свою жизнь я делала то, что должна была делать. Мир рухнет, если правители не будут выполнять свой долг. — Она выглянула в окно. — Я поехала к галлейскому двору, потому что так приказал мне отец. И я осталась дома, когда отец пошел войной на Диких. Я несправедлива к тебе, юный сэр. Ты не должен об этом думать.
— Я знаю, что такое долг, ваша светлость. Я был слугой, пажом и оруженосцем, я всегда делаю то, что мне говорят. Если бы вы пошли с нами и погибли, — он посмотрел ей в глаза, — что случилось бы здесь?
— Мой род прервался бы. Возникли бы большие затруднения. Политические.
— А если вы не поедете? — спросил Тоби. Он не знал, зачем он это делает.
— Сэр рыцарь, если мы оба выживем, я думаю, вам стоит вернуться ко мне и стать моим советником. — Она отставила вино в сторону, и Тоби понял, какое решение она приняла. Он уже собирался подняться по ступенькам, но остановился. Он чувствовал себя ужасно дерзким. То ли дело было в лестных словах, то ли в его намерении открыться Анне.
— Ваша милость, Филипу де Бозе нужен паж. Вы умеете обращаться с копьем?
— Да, — улыбнулась королева Арле.
— Если вы решитесь, я могу кое-что устроить.
— Помолчи, — сказала она. — Может быть, увидимся утром.
Тоби взбежал по ступеням с энергией, которой хватило бы на штурм крепости. Дверь в зал была открыта, он смело вошел и увидел, что мастер Юлий быстро что-то пишет, а оба его писаря и один из имперских посланников ему помогают. В дальней комнате фрейлина раздевала императрицу. Император стоял спиной к двери и читал какое-то сообщение. В камине горел огонь, и на мир опускалась тьма.
Анна появилась у внутренней двери с камзолом в левой руке и боевым мечом императора в правой. Когда она увидела Тоби, ее лицо просветлело. Его сердце забилось очень быстро.
— Я займусь мечом, — сказал он, садясь за второй стол. Он осмотрел меч — тот был безупречен, но Тоби взял тряпку, смочил ее маслом и проверил лезвие…
— Это ты, Тоби? — спросил император.
— Да, ваша светлость, — сказал Тоби. Последние десять дюймов были достаточно остры, чтобы ими бриться, а вот остальное…
— Ты разве не должен лежать под одеялом с подружкой? Если нет, приведи, пожалуйста, Мегаса Дукаса.
Тоби выскользнул наружу, ссыпался по крутой лестнице и поднялся на другую площадку к комнате сэра Майкла.
— Ты нужен капитану, — крикнул Тоби через плечо лорда Робина, раскладывавшего доспехи.
Появился Майкл, полностью одетый, с младенцем на руках.
— Веди, — сказал он.
Ребенок срыгнул на бархатный камзол. Тоби сбежал по ступенькам и услышал, что сэр Майкл идет за ним. Он успел заметить, что королевы Арле в зале больше нет. Морган Мортирмир шел прямо за ними. Император ждал их с вином, которое налил сам.
— Прошу прощения, господа, — сказал он извиняющимся тоном, — я вас надолго не задержу. Последняя поправка. Я открою врата сам.