Пушка ударила.
Пятидесятифунтовое каменное ядро, обработанное магией и покрытое рунами, пролетело сквозь щиты Эша.
По сравнению с тварью размером с огромный корабль этот шарик был совсем крошечным.
Но боль оказалась всепоглощающей.
Снова.
В следующий раз воля напала поздним утром, атака оказалась стремительной и широкомасштабной, и в первые мгновения одна из послушниц запаниковала и умерла, у нее из носа хлынула кровь, напугав другую, и та тоже упала.
Но остальные сестры левого хора пели. Мирам не покидала своего места. Она подняла жезл и указала на сестру Катерину. Правый хор встал, тихонько шелестя рясами и перебирая четки.
— Санктус, — сказала аббатиса.
Музыка родилась сразу, женские голоса вступали один за другим, и наконец взлетели сопрано, и паутина была построена под Dominus Deus и рефрен. Голосов становилось все больше.
— Dominus Deus!
И еще больше. Мирам впервые запела сама. В реальности у нее был слабенький альт, а в эфире он превращался в могучий поток силы.
— Осанна в вышних!
Теперь уже пели все, но ей казалось, что голосов куда больше, чем монашек в часовне. На мгновение она услышала Анну, умершую два дня назад, и даже Хелевайз, убитую так давно…
— Во имя Отца…
— Эш нападает на Гармодия, а воля бросилась на врата, — сказала Тамсин. — Пробуйте сейчас.
— Белый день. — Гэвин закрыл глаза.
— И тем не менее, — сказала она.
Гэвин огляделся. Он ушел на милю к северу от брода, к невысокому гребню, больше похожему на складку в земле, и смотрел на долины, которые растопыренными пальцами уходили в Эднакрэги: Западная Каната и Лили Берн.
Прямо сейчас он владел ситуацией. Он захватил северную дорогу через фермы, которая шла на запад, к Лиссен Карак, отстоявшему примерно на десять миль. Насколько понимал Гэвин, большое войско собралось на северо-востоке. Оно было сосредоточено, как ему сказали, в поместье госпожи Хелевайз. Тысячи немертвых и несметная орда червей, а также десятки тысяч боглинов, пришедших ночью через лес от Лиссен Карак.
И еще одно их войско стояло в низине за Лили Берн. Огромное войско, к которому не осмелился пойти ни один разведчик. Тамсин предполагала, что оно во много раз больше его собственного.
И третье — вдоль Кохоктона.
И четвертое — на южном берегу.
И пятое осаждало Лиссен Карак.
Гэвин ухмыльнулся, почти уверенный, что в кои-то веки сделал что-то правильно. Его противник, будто невероятно богатый человек, тратил свое состояние на дюжину разных затей. Гэвин, как последний скряга, собрал всё до единой монетки в одном месте.
«Брат мой, как бы я хотел, чтобы ты был здесь и помог мне принять решение.
Что, если это наш единственный шанс?
Где ты, черт возьми?»
Он махнул рукой лорду Грегарио.
— С богом.
— Мы действительно собираемся это сделать? — уточнил Грегарио.
— И немедленно.
Глава 12
Ирки и Стражи устроили в старом густом лесу продуманную засаду. Но они были родом с запада и никогда раньше не сталкивались с альбанским рыцарством. Обе половины засады раскатали рыцари, несущиеся через лес — они двигались почти так же бесшумно, как охотники, и ирки успели только увидеть блеск металла — и через несколько мгновений на них обрушилась лавина стали.
Лорд Уэйланд ехал по одной стороне дороги, а главный конюший — по другой, и они зачистили лес на сотни шагов. За ними следовали безмолвные рыцари ордена, облаченные в черное, золотой и зеленый щит возвышался над ними, и никто не мешал их продвижению. За рыцарями шел Дональд Ду, сам огромный, как чудовище, мрачный, в черной кольчуге и со здоровенным топором на плече, а за ним — все воины Змея из Эрча и уцелевшие королевские егеря. А к северу от них двигались две ощетинившиеся фаланги Экреча.
Затем маршировали ополченцы, уже выстроившиеся в длинные ряды. Между рядами ехали рыцари графа Приграничья. Тамсин присоединилась к лорду Гарету, он уныло качал головой, глядя на малочисленность своих войск.
Северные кавалеристы лорда Гарета шли справа, по земле, кишащей червями. Он регулярно получал отчеты, но они стоили очень дорого — коней и людей захватывали черви. Он отправил гонцов к графу Западной стены, но никто не вернулся.
Гармодий не мог противостоять всей силе Эша. Его сопротивление имело свою цену, и в его голову начали закрадываться сомнения. Он знал, что Эш нападал на Дезидерату не в полную силу. Стоило ему начать сомневаться, как черные пятна поползли по его золотым кирпичам…
Он сделал свой ход. У него было под рукой готовое заклинание, и он… исчез.
Эш обогнул водопад, нашел свою истинную цель и обрушил на нее всю свою волю. И долго с удовольствием наблюдал, как тает золото, пока не понял, что это жалкое создание — даже не человек. Его ярость была неописуема. Его обманули. Его обманула Тамсин и обхитрила Дезидерата, его ненависть к смертным кипела, его безумная злоба сровняла с землей леса и холмы и опустошила все вокруг на целую милю, пока он летел обратно в Альбинкирк.
Мастер Пиэл убрал руки от ушей и заморгал. Жуткую сцену словно выжгло у него на сетчатке. Затем он легко — для старика — побежал вниз по лесенке, вытесанной самим водопадом.
— Смешно было бы поскользнуться и упасть, — сказал он вслух.
Он спустился — сочная зеленая трава сгорела дотла, а скалы вокруг обуглились — и сунул голову прямо в водопад.
— Он ушел, — сообщил мастер Пиэл.
Сэр Ранальд вылез из-за водопада и побежал к ступеням.
Гармодий высунулся в реальность ровно на столько времени, сколько нужно было для мощной атаки, а потом исчез. Эш, пылая от ярости, повернулся и последовал за ним. Снова.
К северу от Лиссен Карак разведчики белого медведя замерли в осеннем болоте, и медвежьи лапы взметнулись вверх, и все люди, все ирки и все Стражи застыли на месте или повалились на землю.
— Мои лапы, мои когти, гр-р-р, они что-то видят. — Он был неподвижен, как мохнатая статуя, Тапио уже спрятался за ольхой, его большой белый олень распластался в болотной траве. Билл Редмид кивнул и махнул левой рукой, указывая белому медведю на ольшаник и устье реки. Редмид не понимал выражение лица медведя, но чувствовал, что тот внимательно смотрит.
— Мы затихли, — сказал он.
— Люди все гр-р-ромкие, — возразил Буран и скомандовал: — Впер-р-ред.
Редмид махнул Стерн Рэйчел и Долговязому Питеру, они положили на тетиву по стреле и скользнули в высокую болотную траву. Их грязно-белые котты были почти не видны на фоне бледно-золотой мертвой травы.
Они показывали путь, двигаясь бесшумно, как призраки, а затем в болото пошли и другие, и наконец побежал, склонив голову, и Редмид, обгоняя колонну, чтобы занять лучшую позицию.
Продвигались они быстро, даже стараясь не поднимать шума, — пересекли болото, перешли ручей у бобровой плотины без единого всплеска, затем через ольховую рощу устремились вверх по гребню. Болото лежало между людьми, ирками и медведями, и люди отправились на восток, навстречу солнцу. Редмид развел руки ладонями вниз, его повстанцы вставали в боевой строй, напарники держались вплотную друг к другу. Наконец они вышли на открытое нагорье, поросшее высокими буками, и стали осторожно перемещаться от дерева к дереву. Осень убила кусты, и ни один сучок не треснул под ногами.
И тут Серый Кот внезапно выпрямился и заорал. Редмид поднял рог, он не понимал, что делает Кот, но пришедший из-за Стены был наполовину сумасшедшим и невероятно отважным, и… на его крик ответили — ну, или его повторило эхо. Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э.
Внезапно лес слева от Редмида взорвался воплями, разрисованные люди вставали из листвы или выходили из-за деревьев. Совсем рядом с Редмидом человек, покрытый красной и черной краской, возник из дупла дерева. Сначала Редмиду показалось, что это все пришедшие из-за Стены, но он ошибался: их действительно было много, десятки или даже сотни, он видел белизну котт своих людей, страшную зелень королевских егерей и раскраску пришедших из-за Стены.