Она не ответила, потеряв дар речи из-за комка в горле, который она отчаянно старалась проглотить. Наконец, проиграв в битве с самой собой, она сказала:
— Я хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделал или пытаешься сделать для меня. Я знаю, ты рискуешь собой каждый день, приводя меня сюда, помогая мне сбежать даже всего на несколько часов в день…
Помещая палец на ее губы, он заставил ее замолчать. Улыбка коснулась его губ, и ямочки, придающие ему мальчишеской невинности, проступили под щетиной на его щеках.
— Не благодари меня. Я эгоист. Когда я привожу тебя сюда, частично это для тебя, но, в основном, это всего лишь возможность для меня застать тебя одну, притвориться, что у нас другие жизни, что ты вышла замуж за меня, а не за мужчину, который не стоит и взгляда.
Не говоря больше ни слова, он наклонился, охватывая своей большой рукой ее голову, притягивая для поцелуя, наполненного эмоциями, отчего у нее подогнулись колени. Он поймал ее, придерживая за спину, углубляя поцелуй, кладя ее на пол пещеры. Она не сопротивлялась, не подала и малейшего сигнала своего нежелания. Ее тело яростно откликнулось на его прикосновение, а кожа горела в тех местах, где его пальцы оставляли следы. Дождь, словно штора, лил за пределами входа в пещеру, как будто сама природа хотела, чтобы они насладились этим прекрасным моментом, не боясь быть пойманными.
Гром продолжал греметь в небе, а молнии освещать пещеру, бросая эротические тени на огромные формы Коннора, когда он заставил себя подняться, чтобы снять промокшую футболку, что покрывала его тело. Ее глаза расширились, наблюдая за мускулами его плеч и груди, перекатывающимися под его загорелой кожей, подчеркивая мужественность мужчины, раздевающегося рядом с ней. Искорки электричества покалывали на ее коже, ее тело горело, готовое ко всему, что он собирался сделать с ней. Это было пьянящее чувство, запрещенная связь, о которой она и не мечтала раньше, но без которой, как она думала, не сможет жить, начиная с этого момента.
Его руки схватили подол ее юбки на бедрах, поднимая вверх, его разгоряченный взгляд путешествовал по ее коже, которая медленно обнажалась перед ним. Она села и разрешила ему снять с себя рубашку, и когда на ее груди ничего не осталось, тепло его рук внезапно обрушилось на нее, и это прикосновение, пославшее волны удовольствия, растекавшиеся по всему телу, стало причиной стона, вышедшего из ее горла. Когда его рот нашел шершавую вершинку, он прищелкнул языком, вбирая сосок глубже, мягко посасывая, вызывая искры во всей ее сущности. Она потерялась в его действиях, чувство его рук на ее коже, жар его языка, двигающегося по ее телу. Она выгнула спину, ее голова, бедра и ноги были единственными частями ее тела, все еще касающимися пола, на котором она лежала, не в силах сопротивляться его желанию, его потребности.
Его руки жестко сжимали ее грудь, пальцы теребили и потягивали затвердевшие соски, рот прокладывал дорожки по всему ее телу, посасывая нежную кожу ее плеч и шеи, останавливаясь на мочке уха. Его дыхание раскатилось по ее коже, когда он произнес:
— Ты так чертовски соблазнительна, я хочу взять тебя до невозможного медленно, покрыв каждый дюйм твоего тела своими прикосновениями, поцелуями.
Она повернула голову, чтобы встретиться с ним лицом, но ее глаза закрылись, когда его рот обрушился на ее, сила его поцелуя заставляла ее чувствовать себя пьяной, все еще живой. Ее руки гладили грубые контуры его спины, поднимаясь вверх, пока ее пальцы не запутались в шелке его волос. Легонько потягивая их, она почувствовала рык, исходящий из глубины его груди, вибрация которого вызвала природный инстинкт подчиниться и отдаться такому дикому мужчине, как он. Разрывая поцелуй, его руки и губы проложили путь вниз по ее телу, а ее голова откинулась назад, когда они достигли ее живота. Наконец, он добрался до края ее трусиков, спуская их по ее ногам, пока она не оказалась совершенно обнаженной.
Он приподнялся, размещая руки на ее бедрах, разводя ее ноги перед собой. Его глаза полыхали огнем, который она не видела никогда прежде. У него ушло пару мгновений на то, чтобы просто полюбоваться ею, с выражением лица, которое невозможно было прочитать, он сказал, поднимая уголки рта вверх:
— Я мог бы сидеть здесь и смотреть на тебя вечно, и этого никогда бы не было достаточно.
Она задрожала под его взглядом, не в силах ответить. Ее возможность говорить, думать потерялась в пылу ее тела, вызванном реакцией на его запах, который окутывал всю ее кожу.
Ее ноги легко поддались его рукам. Каждый дюйм ее тела был открыт для его взора. Он опустил голову, и его губы дотронулись до внутренней стороны ее бедра, полизывая и покусывая ее кожу, приближаясь к тому месту, где она отчаянно нуждалась в его присутствии. Потайной момент был скрыт за пеленой дождя, ее сердце набирало бешенный ритм, кровь бурлила в венах, бунт гормонов делал ее пьяной и неспособной двигаться. Когда его губы наконец-то добрались до чувствительной плоти между ее бедрами, а язык начал обводить круги вокруг комочка нервов, все ее тело начало дрожать, извиваясь под ним, природа взяла под контроль ее возможность ясно думать или волноваться о последствиях того, что они начали.
Его пальцы крепко сжали ее бедра, разводя ноги так широко, что сухожилия горели от напряжения. Ее бедра извивались от чувства его губ на ее коже, но когда рука присоединилась к действию, один палец надавил на вход в ее тело, медленно погружаясь внутрь, ее рот открылся в безмолвном крике удовольствия и боли, желания и необузданной похоти.
Давно забытая энергия проснулась в ней, вихрясь внутри ее сущности, угрожая разорвать ее на части, если ее не выпустят. Ее мышцы натянулись на костях, а дыхание застряло в легких. К одному пальцу добавился второй, находя точку внутри нее, что подводила ее к крутому чувственному краю, звезды взрывались под веками ее крепко зажмуренных глаз. Она потеряла контроль над собой, забыла то, где они находятся и в какой мир вернутся, утонула в ощущениях, которые он заставлял ее чувствовать, в сногсшибающей, отнимающей душу страсти.
Она выгнула спину, подставляя холмики своей груди охлажденному воздуху пещеры, медленно обретая чувствительность, электрические вспышки все еще периодически пронзали ее, дрожь в ногах, когда ее тело выпускало напряжение, злость и боль, которые образовались в ней за последние несколько лет, что она жила в особняке, все возрастала.
Открывая глаза, она подняла взгляд на Коннора, чтобы обнаружить его с благоговением наблюдавшим за ней, изгиб его губ углублял ямочки на щеках, на что она не могла не улыбнуться в ответ, легкие смешки примешивались к каждому ее выдоху.
Она смотрела, как его руки опустились, чтобы расстегнуть штаны, обнажаясь полностью, опустив их вниз, медленно передвигаясь, чтобы переступить через них. Его тело было крепким, как камень, твердым во всех местах, где должно быть мужское тело, и загар присутствовал даже в тех местах, где солнце не могло дотронуться до него. Он был совершенством. Адонис навис над ней, телосложение воина было еще красивее, когда поцелуй света от молнии отражался на его коже. Он источал силу похоти, вульгарности и безудержности, и Арианна забыла, как дышать, при виде него.
Его руки схватили ее бедра, пальцы погружались в ее плоть, пока он поднимал ее в такую позу, где ему удобнее было бы войти в нее. Их глаза встретились, и она заметила, что перестала дышать в ожидании его вторжения. Он улыбнулся, его глаза сверкали изумрудной зеленью, и одним плавным движением он вошел в нее, по-особенному наполняя, приводя в жизнь вулкан нужды, который сжег ее в пепел всего несколько минут назад. Ее рот оставался открытым, но крик страсти, выходящий из ее горла, был поглощен, когда его вес опустился на нее, а губы запечатали ее рот поцелуем, забирая ее дыхание, крики и его имя, срывающееся с ее языка.
Двигаясь внутри нее так, чтобы с каждым толчком погружаться все глубже, он разорвал поцелуй и поднялся, чтобы посмотреть сверху на маленькую женщину под ним. Он ускорил темп, поспешно подводя их обоих к точке, в которой слова не могли быть сформированными в их головах или спущенными с языков. Ее руки путешествовали по его спине, пальцы царапали кожу, блестящую от пота, разливающегося от жара его тела. Это было неземное удовольствие, сокрушающее их, пока наконец-то они не взорвались в наслаждении одновременно. Его губы приоткрылись, и дикий рев вырвался из его груди и горла, в то время как она закричала, выпуская комок энергии внутри нее, оргазм, слишком яркий и мощный, чтобы сдерживаться, накрыл ее. И вот, он лег рядом с ней, кладя ее на свои руки, принося ей покой, отнятый так много месяцев назад.
Глава 15
— Я не понимаю, почему вы все еще держите ее рядом. Очевидно, она не способна дать вам то, что вы хотите… наследника. Почему бы просто не избавиться от нее и не использовать какую-нибудь другую женщину из сети, которая была бы счастлива дать то, что вам нужно?
Эмори откинулся на кожаном диване в офисе Джозефа. Он поднес пальцы к лицу и стал рассматривать ногти, пытаясь убедить Джозефа сделать последний шаг к освобождению от женщины, которая не стала причиной ничего хорошего, кроме проблем с тех пор, как сеть была построена.
— Она отравляет вас, Джозеф. Вы слишком занятой и важный человек, чтобы беспокоиться о том, что стало бесполезным — якорем к жизни, которой вы больше не живете.
Гнев вспыхнул в груди Джозефа, отзываясь на слова Эмори и беззаботный тон, которым он произносил их. Откидываясь, он подхватил дорожку со стола, поднося ее к носу, прежде чем вдохнуть сладкий побег, который приносил наркотик, разложенный перед ним.