— Игорь, скорее! — встретил его Михаил громким возгласом. — Нас скоро начнут выкуривать!
— Конвоиры? — поинтересовался Спиваков.
— Так точно, — подтвердил капитан и подтолкнул его к люку. — «Алия» готова к старту.
— Ты думаешь, мы успеем уйти в гиперпространство до залпа кораблей конвоя? — спросил Игорь.
— Лично мне без разницы, — мрачно заявил Михаил.
— Ты герой? — с ухмылкой спросил пилот.
— Нет, — его приятель почему-то отвернулся и махнул рукой в сторону шлюз-портала «Алии». — Залезай!
— Как наши бывшие друзья отреагировали на утверждение, что Викторов у нас? — спросил Игорь, когда вся команда собралась на борту и «Алия» отцепилась от корпуса флагмана.
— Спокойно, — ответил Сон. — Теперь они ждут, когда мы прыгнем, чтобы проследить наш вектор. Стрелять они не собираются, но и отпускать нас на все четыре стороны не намерены тоже.
— Надо объяснить им, что любое преследование чревато гибелью единственного и неповторимого Адмирала, — сказал Игорь. — Думаю, они поверят.
— Шанс есть, — согласился Сон. — Хотя биомехи могут и не клюнуть на это.
— Клюнут, куда они денутся, — возразил Спиваков и только через пару секунд осознал, что не понимает вложенного Сном в последнюю фразу скрытого смысла.
— Что ты хотел сказать? — переспросил он капитана.
— Биомехам должно быть выгодно такое развитие событий, — пояснил Сон. — Лишившись командования, земляне становятся легкой добычей.
— Ты, видимо, не совсем четко представляешь себе структуру происходящего, — возразил Игорь. — Биомехи подчиняются Викторову так же, как земляне. Поэтому для них его пленение тоже нежелательно.
— Утверждение, что Викторов командует биомехами, основано на предположениях и на том, что они выступили против «крабов» в одном строю, — терпеливо ответил Сон. — Но перед вылетом у меня было немного времени подумать и поговорить с Ветром. Он уверен, что мыслящими кораблями командует вовсе не Адмирал.
— Но почему?! — взорвался Игорь. — Это же очевидно!
— Не заводись. Ветер тоже сначала решил, что биомехов сбил с толку кто-то из землян, однако после того, как в Солнечной системе они почти разбили флот Галактики, он свое мнение изменил, — спокойно продолжил Сон. — Биомехи работают только на себя. Сейчас им выгодно сотрудничать с земным флотом потому, что «крабы» могут серьезно навредить им при помощи нейтронного оружия. Но как только эта проблема будет решена, они снова развернутся и ударят по землянам.
— Ничего не понимаю! — признался Спиваков. — В чем же тут на самом деле загвоздка?
— Ветер сказал, что все станет ясно после того, как мы попытаемся уйти. Если за нами отправятся только люди, значит, биомехи заинтересованы во временном союзе, а если пойдут и те и другие, это будет означать, что мы схватили на самом деле нужного человека, — ответил Сон.
— Возможно, — не удовлетворившись ответом капитана, сказал Игорь. — Ну, так мы прыгаем или нет?
— Прыгаем, — ответил Ястреб и включил двигатели.
И снова диверсанты получили в распоряжение около часа заслуженного отдыха. Первым желанием Игоря было начать допрос пленного, но, подойдя к двери карцера, он почему-то передумал и решил, что никакого прока от этого не будет. Возможно, он по-прежнему испытывал к Викторову какое-то благоговение и видеть его в качестве пленника было для Спивакова просто тяжело…
Игорь пытался понять, испытывает ли чувство вины, но скоро пришел к выводу, что однозначно ответить на этот вопрос не может. С одной стороны, Адмирал оказался негодяем, и Спиваков был уверен, что поступает правильно. С другой — никто не давал ему право решать судьбы мира, и он, так же, как Викторов, присвоил себе это право самостоятельно. Как тут было определить, где находится грань, которую перешел один из них? И существует ли она вообще? Запутавшись в подозрениях и амбициях, они оба вышли за рамки общепринятых норм. Викторов стремился к абсолютной власти, а Игорь старался ему помешать и тоже ничуть не стеснялся в выборе средств. Уверенность Спивакова в том, что он действует во благо Земли, не имела ровным счетом никакого значения.
С такими невеселыми мыслями Игорь вернулся в кают-компанию, где сидел и, грубо нарушая корабельный устав, курил крепкие баргонские сигареты удрученный Михаил. Рядом с ним расположилась Белка, которая при появлении Спивакова растерянно улыбнулась и одними глазами указала на его приятеля. Что творилось с капитаном, Игорь не знал, но на Мишином лице отражались какие-то глубокие душевные переживания. Видимо, первый опыт диверсионной работы не прошел для космонавта бесследно. А может быть, дело было в чем-то еще. Или в ком-то. Например, в Белке. Игорь внимательно посмотрел на девушку, но по ее взгляду установить истину было невозможно. Впрочем, Михаил никогда не был настолько чувствительным, чтобы расстраиваться из-за отказа во взаимности со стороны женщин.
— Ты чего это вдруг взялся дымить? — спросил Игорь и уселся в кресло напротив приятеля. — Перенервничал?
— Отстань, — угрюмо попросил Миша и сделал глубокую затяжку.
— Что ты хотя бы куришь? — Игорь взял со столика пачку и повертел ее в руках. — Несолидно капитану Разведывательного флота баловаться такими вредными для здоровья вещами…
— Где он теперь, этот флот? — мрачно спросил Михаил, не поднимая глаз.
— Тебя именно это и беспокоит? — с деланным удивлением спросил Спиваков.
— А тебя — нет? — агрессивно задал ему встречный вопрос приятель. — Четверть часа назад я прострелил башку точно такому же капитану! Кто я после этого? По-прежнему офицер флота Галактики? Или наемник Империи Баргона? Или просто пират на службе у грядущей революции? Ответь мне, ты же Начальник Управления! Ты же знаешь ответы на все вопросы!
— Угомонись, — жестко приказал Игорь. — Ответов на все вопросы не знает даже Вселенский разум. Мне наш зависший в пространстве между галактиками статус тоже не слишком приятен. Однако я не распускаю сопли и не спешу посыпать голову пеплом, потому что уверен в нашей правоте. Вокруг гибнут тысячи достойных людей, и, заметь, вовсе не от нашей руки! Как прикажешь останавливать убийц? Проповедями и уговорами? Взгляните на этого офицера — он прострелил кому-то башку! А поливая из пушек или расстреливая вражеские корабли ракетами, ты не задумывался о том, что у каждого члена их экипажей тоже есть эта самая часть тела?! Сколько голов ты снес точными попаданиями из лазерных орудий? Нет, ты вспомни! Что ты отворачиваешься? Вспомни, как в прошлую кампанию мы с тобой летали на атмосферных штурмовиках над Ригоном или загоняли под лед вражеских солдат на Баргоне-17?! Это, между прочим, тоже были живые люди. С мозгами, кишками и кровью. И в каждом из них была душа и неповторимая индивидуальность. Такая же, как во мне или тебе. Или в том герое, которого ты совершенно обоснованно застрелил, когда он принялся орать, что флагман захвачен. Не нам судить других, но не нам судить и себя. Это промысел божий, Мигеле, так что смирись и жди. Страшный суд необъяснимо откладывается вот уже несколько тысячелетий, но когда-нибудь он свершится и нас стороной никак не обойдет. Будь уверен.
— Ты умеешь успокаивать, — горько усмехнувшись, заметил Михаил. — Но почему-то сейчас ты меня не убедил.