— Что я слышу? — немного злорадно заметил Гордеев. — Знаменитый внук Семирамиды расписывается в собственном недомыслии!
— Но ты-то тоже не торопишься блеснуть интеллектом, — ответил Сверчков. — Почему Адмирал Викторов решил создать живой щит именно из нас, а не из биомехов?
— Смотрите! — опережая ответ майора, крикнул Платонов. — На передовую позицию выходит флагман адмирала Хайда!
— Ты уверен, что это его корабль? — обеспокоено спросил комендант.
— Абсолютно, Аркадий Михайлович, я вижу его бортовой номер, — уверенно ответил андроид. — Только не понимаю, зачем он это делает.
— Так спроси…
— Он молчит, — растерянно сказал Платонов. — Видимо, повреждена система связи.
— Но он не участвовал в бою, — вмешался Сверчков. — Как он мог потерять все антенны?
— Ты задай этот вопрос биомехам, — сказал Гордеев. — Видишь, какой эскорт позади флагмана. Наверняка они его и обстреляли…
— Вот вы меня не дослушали, а я сразу хотел сказать, что мне это смутно напоминает попытку военного переворота, — глубокомысленно заметил комендант. — И руководит ею, как ни странно, некто из нашей же собственной среды. А точнее — тот, кого так ревностно защищают биомехи. Так что дело не в повторном предательстве со стороны зверья. Все гораздо хуже. На этот раз нас подставили адмиралы…
— Викторов? — поражение спросил Сверчков.
— Больше некому, — зло согласился с версией коменданта Гордеев.
— Тогда нам всем крышка, — пробормотал лейтенант.
— Не паникуй, — строго приказал комендант. — Пока мы живы и способны вести боевые действия, ничто не решено…
— Четыре легкие боевые единицы против всего флота Земли и половины бывшего флота Баргона? — горько усмехнувшись, спросил Сверчков. — Не слишком ли самонадеянно?
— Если все остальные видят то же, что и мы, не пройдет и пяти минут, как ситуация изменится, — уверенно ответил командир.
— Ни фига она не изменится, — возразил Гордеев. — Без приказа мы не можем отойти, а приказывать уже некому! Викторов нас продал, Хайд — погиб… Перейти на сторону «крабов» мы не можем, поскольку это поставит нас на одну ступеньку с предателями-биомехами. Лично я готов к любым превратностям войны, но слишком уж все запуталось…
— Мы выходим из боя, — вдруг принял решение комендант. — Всю ответственность беру на себя.
— Ты уверен, Михалыч, что это единственно правильное решение? — с сомнением спросил Гордеев.
— Абсолютно, — ответил комендант. — Другого пути нет. Стать живым щитом для флагмана или сдаться «крабам» в плен мы не имеем права.
— Раньше ты говорил, что солдат должен гибнуть, когда ему прикажут, — напомнил майор.
— Я и сейчас не отказываюсь от своих слов, но мы в состоянии выжить и принести еще немало пользы Галактике. Так что считай мой приказ проявлением инициативы в бою.
— Так мы не уйдем из зоны сражения? — продолжил допытываться Гордеев.
— Нет, — ответил комендант, — но мы ни в коем случае не должны подчиняться биомехам.
— Замкнутый круг, — со вздохом произнес Сверчков. — Маневрировать меж двух огней, делая вид, что находишься в строю, и в то же время ни с кем не драться? Это даже посложнее, чем бой с превосходящими силами биомехов.
— Я согласен с лейтенантом, а еще не понимаю, что мы таким образом выиграем? — вежливо спросил Платонов.
— Время, офицер, — ответил комендант. — А заодно покажем пример остальным.
— Довольно наивная военная хитрость, — недовольно пробурчал Гордеев. — Но другого выхода у нас пока действительно нет. Будем тянуть время…
— Вижу цели! Шесть биомеханических кораблей заходят нам в тыл, — прервал беседу Платонов.
— Ты снова за старое, — вздохнул Сверчков. — Что будем делать, Аркадий Михалыч, драться или маневрировать?
— Маневрировать, — ответил комендант. — Но, если не оторвемся, драться…
— Замкнутый круг, — по-прежнему недовольно повторил Сверчков и включил ускорение…
— Они перестреляют весь наш флот! — наблюдая за развернувшейся мясорубкой, нервно сказал Игорь. — Мы должны вернуться к флагману!
— Что ты можешь сделать? — попытался разубедить его Сон. — Расстреляешь крейсер из лучевого пистолета?
— Пока не знаю, — серьезно ответил землянин. — Но если «крабы» не остановятся, мы потеряем все корабли Ударного флота! Да, пожалуй, и Основного тоже. Мы должны проникнуть на флагман!
— Опять? — удивился Сон. — Теперь с нами нет ни одного десантника. Что ты предпримешь, даже если нам снова удастся попасть внутрь крейсера?
— Я проберусь в биомодуль и оборву биомеханическому Адмиралу Викторову все нервные окончания! — уверенно заявил Игорь.
— Нам и люк-то нечем отвинтить, — поддержал капитана Ястреб.
— Я найду лазейку, будьте спокойны, — ответил Спиваков.
Для подобной уверенности некоторые основания у него были. В прошлую кампанию против Баргона он полгода служил именно на крейсере и неплохо знал устройство этих кораблей. Правда, ничего конкретного в его голове пока не вырисовывалось, но диверсанты пока и не приблизились к борту флагмана, а значит, у Игоря оставалось время подумать.
— Я вас покидаю, — решительно сказал Спиваков и включил свой ранцевый двигатель.
С трудом установив нужное направление, он включил ускоритель на полную мощность и миниатюрным космическим корабликом поплыл прямо к флагману. Вряд ли капитан «Викторова» видел диверсанта, а если и видел, то наверняка принял его за один из множества кувыркающихся вокруг обломков. Никакой опасности для брони крейсера приближение Игоря не представляло, и потому стрелять в него никто не собирался. Тем более что орудия космолета были заняты огневой поддержкой биомехов. Флагман усиленно подгонял группу из нескольких десятков малых электронных кораблей к зоне боя.
Игорь оказался как раз рядом с одним из орудийных портов. Это было курсовое ракетное орудие, и снаружи корпуса находился лишь его ствол. Весь механизм прятался в глубине обшивки, а казенная часть располагалась над внутренней палубой. Толстый эластичный кожух между стволом и корпусом обеспечивал герметичность и в то же время позволял орудию поворачиваться на несколько десятков градусов. Игорь не был уверен, что сможет прорезать кожух, но чуть левее ствола располагался достаточно просторный ремонтный тоннель. В случае возникновения неисправности в орудии через него можно было как выбраться наружу, так и проникнуть внутрь крейсера. Он вел через все слои обшивки и был перекрыт лишь двумя заслонками. С их замками свободно мог справиться даже маломощный лучевой пистолет. Оставалась одна проблема. В данный момент пушка была ориентирована как раз влево, то есть туда, где располагался этот тоннель. Жар от орудийного ствола мог в два счета превратить Игоря в пепел. Чтобы замысел осуществился, орудие должно было замолчать хотя бы на время. Или как минимум развернуться в противоположную сторону. В этом случае тяжелый скафандр гарантировал Спивакову тридцать-сорок секунд вполне сносного времяпрепровождения в непосредственной близости от орудия. Вопрос: как было заставить орудие развернуться или прекратить огонь?
Пока Игорь терзал себя поисками ответа, его полет завершился ощутимым ударом о борт крейсера. Магнитные подошвы ботинок сработали вполне прилично, и он не отрикошетил, а приклеился к обшивке в десяти метрах от орудийного порта. Пушка работала от души. Ее массивный раскаленный ствол отсвечивал малиновым, и Спиваков ощущал проникающий даже сквозь специальное стекло жар инфракрасного излучения.
— Хочешь забраться под кожух орудия? — спросил неожиданно примагнитившийся рядом Сон.
— Почти, — ответил Игорь и указал на люк ремонтного тоннеля.
— Там сейчас горячо, — укрепил его сомнения капитан. — Если они не сделают перерыв на обед, ничего не выйдет.
— Этим орудием управляет компьютер? — вдруг спросил Ястреб.
Его ранец продолжал работать с перебоями, и потому он был еще в пути.
— Ястреб, не смей! — догадавшись, что он собирается сделать, крикнул Игорь.
— Не теряй времени, землянин! — ответил пилот и направился в сторону, противоположную той, куда смотрело жерло орудия.