— Ты думаешь, они согласятся? — с сомнением спросил генерал, когда я выложил свой план.
— Обязательно, — уверенно ответил я, хотя был совершенно в этом не уверен. — Им некуда деваться. Стадо левиафанов достигнет их системы через пять-шесть часов.
— Пришельцы не будут нападать на планету, — заметил генерал.
— Во-первых, гексагонцы об этой особенности поведения чужаков ничего не знают, — возразил я. — А когда стадо войдет в их систему и начнет жрать маяки, мелкие станции, суденышки и даже астероиды, жители планеты наверняка станут весьма сговорчивы.
— А во-вторых? — как всегда, уцепился Сыромятин.
— Права на идею, — ответил я. — Отдать я их не отдам, но поделюсь по-братски. Представляешь заголовки в инфопотоках? «Скромные труженики с искусственной планеты разработали и воплотили в жизнь план спасения человечества от нашествия чужаков! Прокат Гексагона — тот самый, с особыми добавками из половых желез пришельцев! Стопроцентная гарантия качества!» Или что-нибудь в этом роде… Такой рекламы у Гексагона не было и больше никогда не будет. Это же реальный шанс выйти на все рынки трех галактик. Разве нормальный бизнесмен сможет устоять от подобного предложения?
— Почему-то чем безумнее и завиральнее твои проекты, тем больше хочется в них верить, — заметил Сыромятин.
— Это означает, что ты со мной согласен? — спросил я.
— Еще бы, — ответил генерал. — Твой план — это жест отчаяния и верх глупости, но больше ничего нам не остается.
5. Гексагон. Завтрак туриста
— Господин полковник, подразделение майора Гордеева прибыло в ваше распоряжение, — доложил капитан корабля-корректировщика.
— Пусть майор поднимется на борт, — приказал я.
— Ты уже полковник? — удивленно спросил вошедший в отсек за минуту до сообщения Сон. — Тебя повысили, пока я занимался приведением крейсера в божеский вид?
— Видимо, так, — согласился я. — Хотя чему ты удивляешься? Скала теперь капитан гвардии, Белка — лейтенант, а ты командуешь целым крейсером…
— Должность первого ранга, — соглашаясь со мной, улыбнулся Сон. — Правда, крейсер не баргонский.
— Это мелочи, — заверил я. — Крейсер везде крейсер, а значит, ты капитан первого ранга, и точка.
— Наш Император не любит присваивать звания с такой легкостью, как твой Сыромятин, — возразил Сон.
— Мы его переубедим, — пообещал я. — Где этот Гордеев?
— Разрешите войти? — словно отвечая на мой вопрос, произнес объявившийся в дверях Гордеев.
— Да, майор, проходите, — пригласил я. — Располагайтесь.
В отсеке стараниями Сна и его наспех набранного экипажа был наведен относительный порядок. Появился стол с тактической аппаратурой, кресла и пищевой автомат. «Аквариум» Викторова был накрыт непрозрачным колпаком, чтобы не отвлекать посетителей и не давать им повод для лишних разговоров.
— От вашего полка осталось не так уж много? — без предисловий начал я.
— Более чем, — согласился майор. — Три десятка истребителей плюс двадцать пилотов без машин.
— Машины мы им обеспечим, — задумчиво прогуливаясь по отсеку, заверил я. — А также дадим вам еще десяток боевых звеньев. Большего обещать не буду. Сможете воевать в таком урезанном составе?
— Все зависит от характера боевой задачи, — ответил Гордеев. — Если нам предстоит отразить нашествие, то потребуются более значительные силы, чем остатки полка истребителей…
Я остановился и посмотрел на майора, как на провалившего шоу комика.
— Характер боевой задачи будет именно таким, майор. Суровым. А если серьезно, то вы должны будете загнать нескольких пришельцев внутрь Гексагона.
Гордеев поднял на меня удивленный взгляд и устало покачал головой.
— Внутрь планеты? Вы имеете в виду приемные шлюзы сталеплавильного комбината?
— Вы чрезвычайно догадливы, — согласился я.
— Просто, насколько я знаю, это единственное место на Гексагоне, куда можно упрятать такую громадину, — ответил майор. — Вы хотите переплавить их на столовые приборы?
— Мы хотим их остановить, — просто заявил я. — Гексагон пойдет навстречу стаду, и если мы не сумеем загнать в его импровизированную «пасть» десяток левиафанов, то движение планеты не произведет на пришельцев никакого впечатления.
— А должно? — спросил майор.
— Мы считаем, да, — ответил я.
— План с душком, — вмешался в беседу Сон, — мы это понимаем, но другого шанса может не быть.
— Я не возражаю, господин капитан первого ранга, — мельком взглянув на шеврон Сна, ответил Гордеев. — Однако я не уверен, что знаю, как затолкнуть пришельца в заводской приемник. К тому же почему вы думаете, что левиафан не станет стрелять, когда окажется внутри? Один залп, и половину Гексагона разбросает в пространстве на световой год…
— Мы считаем, что они этого не сделают, — возразил Сон.
— Но почему? — продолжил настаивать Гордеев. — У вас есть опыт в проглатывании дикобразов?
— Только ежей, — ответил баргонец и улыбнулся. — Вы должны заставить выбранных для заклания пришельцев отстрелить все созревшие щетинки и сразу после этого подогнать их к Гексагону. В таком виде левиафаны неопасны. Дальше в ход пойдет совершенно другая тактика, и от вас уже ничего не потребуется.
— При проведении подобных провокаций я снова могу потерять весь полк, — недовольно пробурчал Гордеев.
— К сожалению, это неизбежно, — сказал я. — До встречи с противником у нас есть четыре часа, так что используйте их с толком — потренируйте своих пилотов получше уходить из-под удара…
— Слушаюсь, — обреченно ответил Гордеев и покинул отсек.
— Не слишком он загорелся желанием выполнить боевую задачу, — проводив майора взглядом, скептически заметил Сон.
— Я его понимаю, — ответил я. — План у нас действительно с душком…
— План нормальный, — возразил Викторов. — Майора рекомендовал Сыромятин, значит, он тоже не подведет. Однако вы и сами должны верить в успех, иначе солдаты перестанут вас слушаться…
— Ты просчитал все варианты? — спросил я у Адмирала.
— Даже больше, — загадочно ответил Викторов.
— Это как? — заинтересовался Сон.
— Я только что крепко повздорил с духами, — признался Адмирал. — Они оставили меня в покое сразу после нейтронной атаки, но теперь опять вернулись.
— Значит, мы на верном пути? — с надеждой спросил я.
— Вполне возможно, — согласился Адмирал. — И это означает, мальчики, что нам пора взяться за дело…
— Сейчас они остановятся, — убежденно заявил Сыромятин, рассматривая детали обзорной голограммы. — Просто обязаны остановиться…
Его корабль дрейфовал неподалеку от покрытого бронированными щитами Гексагона. Теперь искусственная планета выглядела не как запутанный клубок металлических нитей и нанизанных на эту основу коробочек жилых отсеков, а довольно цельным чешуйчатым шаром с зияющей чуть ниже экватора «пастью» приемного шлюза. Двигатели планеты уже остыли, поскольку достаточное ускорение Гексагон получил, и теперь, со стороны, его движение казалось вполне устрашающим.
Авангард пришельцев появился всего несколько минут назад. Сыромятин рассматривал левиафанов предельно внимательно, словно боялся пропустить самое малейшее отклонение их поведения от обычного. Истребители загнали в шлюз Гексагона всего лишь четверых из всего неисчислимого стада, однако этого оказалось вполне достаточно. Движение пришельцев замедлилось и, судя по всему, очень скоро могло превратиться в отступление. Сыромятин поймал себя на мысли, что, если раньше невольно сравнивал поход громадин с миграцией стада земных китов, то теперь его представление о повадках и умственных способностях пришельцев серьезно изменилось. Киты никогда не останавливаются при виде китобоев. Они могут отклониться от курса, нырнуть, но никогда не остановятся.