— И что делать? — спросил сам себя вождь.
Богиня вздохнула. Полной грудью. С каким-то намёком. На некие возможности. Другие, они на это и внимания не обратили. Другие в это время кто смерти своей возможности опасался, кто на богиню обижался, что, мол, завела, понимаешь… Но вождь, он же вождь. Он же не из шалаша пукнуть вышел.
— Есть какой-то путь? — осторожно поинтересовался вождь.
Старший человек боя мгновенным взглядом в лицо вождя показал ему, что тот тоже понял: путь такой есть. И богиня не просто так вот подвела людей к поганым кустам, дабы не солоно хлебавши обратно путь мостить.
— Есть один способ, — с некоторой заминкой произнесла богиня. — Дурные мысли не смогут войти в ваши головы, если вы воспретите себе думать о зелёном стреконоге.
— Но-о, — протянул малость озадаченный старший человек боя. — Но стреконоги не бывают полностью зелёными. Их верхняя шкура, поверх панциря, способна частично менять свой цвет, под цвет того, что вокруг…Но основной цвет стреконога, он же такой вот: грязно-пятнистый, серо-бурый, крапинками и точками…
— Тем более, — значительным голосом ответила ему богиня.
Все начали переглядываться, пытаясь понять, в чём же тут особенность. И что такого может крыться в абсолютной зелёности стреконога, если даже сама богиня опасается даже только мыслей об этом?
Некоторым стало страшно. Кто-то из маленьких даже начал потихонечку плакать от такого невиданного ужаса.
Но вождь воздел вверх руки и произнёс:
— Люди! Готовы ли вы отказаться думать о зелёном стреконоге весь этот путь, все два дня?
Люди с жаром и некоторым даже ликованием принялись уверять и его, и друг друга, и, в первую очередь, самих себя, что они ни за что, ну вот совсем-совсем, ну вот ни капельки, даже самую чуточку мыслей о зелёном стреконоге думать себе — не позволят. Они и раньше-то о таком никогда не думали, а уж теперь-то, да об этакой страсти, да ни за что!..
И они честно, как и обещали, всё это время, все эти два дня, (а некоторые и потом), все свои силы устремляли только на то, чтобы не думать о зелёном стреконоге. И поскольку их мозг оказался загружен на полную катушку мыслями о нежелании думать про зелёного стреконога, то все остальные помыслы просто-напросто не сумели бы протиснуться в их головы. Некуда. Подогреваемый ужасом от возможности мышления об этаком, мозг кипел, переполненный стремлениями — никогда, ни за что!..
Намного, намного позднее один забавный человек, по имени Ходжа Насреддин, тоже запрещал одному ростовщику думать про обезьяну. А уж тем более представлять её себе в уме, со всеми подробностями. Но это уже совсем другая история…
А опасность проскакивания мёртво-существущих помыслов во временном общем теле племени была реальной опасностью. Изменения в ментальном теле планеты инициировались Долиной Лиловых Зиккуратов. И чем ближе тайный отряд богини приближался к главному средоточию мёртвого существования планеты, тем сильнее становилась вероятность попасть под концентрированный мыслесгуток. И тогда бы ментальная индукция могла настигнуть не одного, и не десяток. Но если голова гудит от мыслеворота устремлений не думать о чём-либо, это как в танках будущего: повышенное давление воздуха внутри препятствует радиоактивной пыли протиснуться под броню сквозь неизбежные мелкие щели…
В общем, всё хорошо, что хорошо кончается. Первое препятствие преодолели общими усилиями. Богиня пролила за людей немного своей крови. Люди почувствовали, что означает быть единым целым. И, кто знает! — возможно, именно этот опыт помешает существам Извне полностью слизнуть Отражения их душ с поверхности Зеркал Сути. Вот это было бы самое замечательное последствие их совместного преодоления первого препятствия на пути сокрушения Коцита.
Глава 12 Второй сон богини людям