А тогда, когда богиня велела остановиться, сломать строй, разойтись, в себя прийти, — вот забавно!.. Сначала народ в кучу сбился. Потом разошёлся, на землю повалился, — и ну хохотать!. Долго они тогда… Хохотали…
Богиня не торопила. Понимала богиня. Точнее: видела богиня, в чём люди нуждаются. Так почти до вечера на том месте и провалялись. Потом всё же подальше отошли. Уже в охотку шли, сами по себе. Врассыпную.
Нет, цепочкой идти, след в след, — для бродячих людей дело привычное. Меньше следов за собою оставляешь, — спокойнее себя чувствуешь. Просто так тесно и в таком окружении ещё не приходилось.
Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается. Трава жёсткая, следов на такой не шибко останется, можно и в рассыпную прогуляться. Глаза Коцита уже сегодня пролетали, а больше нет тут ничего особо опасного, так говорила богиня. Они прошли, и все живы, а это, пока что, — главное.
А вождь пребывал в глубочайшеё уверенности, что и сам он, и все люди его, — уже более никогда не смогут стать прежними…
Богиня говорила, что над зарослями этими хищными вроде тумана что-то такое. Только тумана прозрачного. Как такое может случиться, никто не понял, да и не пытался. Боги, они — такие! Как скажут, так и ляжешь, потому как головушка бедненькая треснула, пытаясь мыслищщу ихнюю вместить.
Только вот чем ещё такое объяснить возможно! Это же золе от костра понятно. Чем что-то выше, тем его — дальше. В смысле — видно. В смысле — замечать можно. А тут… Горы, высотой такой, что… Да их же задолго уже видно должно быть!
Да вот поди ж ты! Шли-шли, по сторонам колюче. Вышли — нате пожалуйста. Стена из камня. Высотой до облаков. Влево-вправо — докуда глаз дотягивается. Вот только что степь степью. Бац! И ты в горах. Точнее, перед горой. Нет, не горой, горы они — другие. В смысле — гористые. Тут — горочка, там — пригорочек. А это вот, ну, просто стена стеною. Даже отсюда видно, что ни трещин, ни ущерба какого в этой непреклонной каменной вертикальности нет и не задумывалось.
Первый помощник вождя, старший человек боя, тихо пытался подавить в себе недоумение, обнявшееся с изумлением и протянувшее братские объятия решительному оцепенению.
Преодолеть — ЭТО?
КАК?…
Когда первая оторопь прошла, стали, потихоньку-полегоньку, и всё остальное замечать… Ну, для начала, до стены этой горной ещё идти и идти. Хоть она до небес и небо закрывает, а расстояние до неё ещё имеется.
Далее, растительность тут произрастает всякая разная разнообразная, и какая-то дикая, в смысле — нормальная. Не то что этот колючник сторожевой. Как одинаковый куст раздвоился-растроился и тебя со всех сторон одинаково окружает.
Богиня пояснила, попозже, что ветер, в отличие от взгляда, туман тот прозрачный, выдумку богов мучительных, — продувает легко. И несёт на себе тот ветер семена всякие там разные. И часть семян всё-таки ухитряется попадать к самой Стене. А ввиду того, что и песочек ветер носит, и землицу-матушку, по крошечке, по пылиночке, и тучки дождевые таскать на крыльях своих не гнушается, — перед вертикалью этой, куда любой ветер упирается, целая полоса незадуманная образовалась за всё то время, что со времён подъёма той Стены прошло.
Картиночка вышла — закачаешься.
За плечами стена пройденная, перед глазами Стена непроходимая, отсюда видно. У самого подножья Стены полоса узкая, неровная, всяческого разнообразного произрастания. А перед нею, — широкая, слева направо, справа налево, как хочешь считай, — полоса голимого камня. Точь-в-точь как тот, из чего сама Стена. Такое же ровное, багрово-чёрное и жуткое с виду. И по всему внешнему, от Стены, краю голой каменной ровной поверхности, — стоят-высятся… Столбы не столбы, башни не башни, невесть что. Расстояние между этим невесть что более-менее одинаковое, но не совсем. Где чуть поболее, где чуть поменее.
И самое главное, от торчков этих колдовских, нехороших, жутью какой-то веет, нечеловеческой.
Старший человек боя обязан не только в бою первым быть. Скажем больше. Самым лучшим мечником ему можно и не быть. Самого лучшего бойца можно с собой водить, про запас держать, в решающее время в решающем месте к бою разрешить, супостатов порешить, ситуацию в свою пользу — разрешить.
Нет, дорогие мои. Старший человек боя, — это тот, кто в бою приказы отдаёт. А чтобы приказы верно отдавать, у него обязана быть вещая жопа, которая гадости сердцем чует. Пока мозги прикидывают, пока рот говорит, всё уже трижды измениться успело. Чутьё верное, внутреннее, необъяснимое. Вот что должно в старшем человеке боя — быть.