Но не уходя так далеко, очевиднее все становится во времена Екатерины. Романовой была не она, а её муж немец. Как же так, спросите Вы? А вот так, муж Екатерины Петр был немцем по рождению от брака дочери Петра Великого Анна и герцога Карла, получив титул герцога после смерти отца в 1937 году. В то время как её сестра Елизавета, получив трон Российский в 1941 году, желала укрепить его привезла в Россию своего племенника Петрушу, который так не взлюбился генералами армейскими и знатью российскою. Причем так не взлюбился, что его жена казалась лучше, хотя тоже была крови немецкой, но она сделала себя из Софии прусской Екатерину русскую, при этом имея и отца прусского князя, и мать шведку сестру Шведского короля. Так и вырождался род Романовых, в которых практически не оставалось русской крови.
Её сын Павел I правил недолго с 1976 по 1801, был убит при заговоре армейской элитой. Но жена его Мария Федоровна, полька по месту рождения и немка по воспитанию, дочь прусского герцога, смогла нарожать ему целое потомство из 10 детей, среди которых и мы. Александр I император Российский, царь Польский и князь Финляндский, победитель Наполеона I в 1814 году и был моим родным братом, от которого и досталось мне царство Российское в 1825 году.
Нарекли меня Николаем. А когда мой брат Александр умер по дороге в Таганрог, а старший брат Константин отрекся от трона, корона досталась мне. Впрочем поговаривают, что брат Александр отстранился от дел, инсценировав свою смерть и стал жить отшельником во Христе. И действительно подозрительна его смерть, да и дела его, и отречение Константина все было продумано. Так или иначе, но военные чины меня не любили и было почему. Началось это задолго до моего рождения, получив большую власть от моей бабушки Екатерины, благодаря кому, она и села на трон, расставаться с этой властью было не просто. Организовав заговор, они убили нашего отца. А брат Александр восстановил власть Сената и позже создав Государственный Совет, чтобы не в закоулках решать правительственные вопросы, а публичного, чего очень не хотелось аристократам, военным чинам и православной епархии. Но не смог он выдержать противодействия налаживанию дел праведных и осталось это делать мне.
Бедолага Сунгуров, будучи губернским секретарем в Москве 25 лет отроду, создал свой кружок студентов мелких чиновников и офицеров с целью свергнуть меня в 1831 году и создания какой-то конституции. Это был первый звоночек после восстания декабристов в 1825 году, в то время, когда образовалась неразбериха пока я не сел на трон. Затем таких кружков станет много и в одной из петель сна она закончилась смертью от рук террористов «Народная воля» внука моего Александра III. А вот затем и последовал расстрел семьи последнего царя Российской империи, моего правнука Николая II.
И через несколько петель сна, я понял, мне просто необходимо это все предотвратить. Я стал размышлять, почему эти люди были так жестоки? И нашел причину в том, что у нас в отличии от Британии, да даже и Пруссии, люди ходили крепостными. Ещё во времена деда Ивана Грозного, звали его Иван III Васильевич, собиратель земель русских и освободитель от ордынского ига, составили судебник 1497 года, из которого мы и знаем немного о появлении крепостного права и наличия холопов как жителей земли русской. В то время как в Британии крепостное право будет вскоре отменено, в России оно только вступало в свои права.
Но позвольте, что я мог сделать? В Сенате заседали только одни Дворяне, вопрос крепостных они даже обсуждать не хотели. Они вообще ничего не хотели менять, их полностью всё устраивало. Их лидер, некто Уваров, твердил мне только о просвещении, мол декабристы то эти, люди темные, вот если бы патриотическое воспитание им в лицеях прививали бы … как там? Православие, Самодержавие, Народность? То восстаний и не было бы, а то удумали всякую чернь поддерживать. Ну, что за бред, честное слово. А народ то у нас малограмотный, кто говорит, тому и верит. Поэтому первым делом я приблизил людей из интеллигентов, в наших реалиях попросту молодых кадетов. Приговоры декабристам смягчил как мог, положение крепостных облегчал. Запрещал их ссылать на каторгу, продавать на торгах, дал им право выкупаться. Но все это почему-то не работало. В следующем сне мне пришлось действовать решительнее.
А у нас то и организованной полиции не было, чиновников не хватало, а значит и налоги по стране не собирались. Убедить дворян в необходимости именно профессиональной полиции, подчиняющейся царю, проблем не составило. Привлекая в Сенате православных, удалось организовать благотворительные лечебницы, в которых люди верующие помогали всем нуждающимся на деньги сочувствующих дворян. Это потом я понял, как смешно все это. Те, кто даже не хотел обсуждать положение крепостных, очищали совесть жертвуя деньги больным.