Коул выключил свой интерфейс, счастливый оттого, что Петля свела их с поставщиком седативных препаратов, шприцов и миорелаксантов на черном рынке, с которым они должны были встретиться через полчаса перед мастерской. Слесарь, которого они выбрали от того, что он открывался одним из первых в центральном Лондоне и от того, что располагался близко к камере хранения на станции Ливерпуль-стрит - одной из двух оставшихся камер хранения краткого содержания Города - опаздывал на три минуты.
— Нам нужно сделать это сегодня, — сказала Ана.
— Может быть, — ответил Коул, почти не глядя на нее.
— Ты сказал, что если Смотрители действительно бы намеревались начать переговоры с Просвещением, они сделали бы это в течение первых двадцатичетырех часов. Насколько нам известно, они не предприняли никаких попыток. Так чего же они ждут?
— Они выясняют, как попасть внутрь.
— Или пытаются добиться того, чтобы общественное мнение оказалось на их стороне. Они не будут захватывать Просвещение, если это усугубит протесты. В любом случае у нас не так много времени, прежде чем они начнут действовать. Нам нужно повернуть народ против Коллегии до атаки Смотрителей.
Коул кивнул.
— Так это “может быть да” или “может быть нет”? — надавила она.
Он сглотнул и откашлялся:
— У меня есть домашний адрес человека, который сегодня заступает в охрану Трех Мельниц, Джайлза Фермера, — Ана приподняла брови. — Петля очень дотошна, — продолжил он. — И она рада за кольцо.
Ана коснулась металла на безымянном пальце и ощутила укол вины перед Джаспером.
— Если мы собираемся сделать это сегодня, — сказал Коул, — у нас есть достаточно времени, чтобы прокатиться на метро до Джайлза Фермера и мы сможем проследовать за ним до работы и понять как его отключить. Как только появится слесарь.
— Так это “может быть да”? — спросила она. Коул поджал губы и кивнул. Страх и восторг затрепетали в груди Аны. Она только собралась поцеловать его, как на пустой улице, улыбаясь им, появился невысокий человек с кожей оливкового цвета и зачесанными назад волосами.
— Уже клиенты, — сказал он, доставая огромную связку ключей, одним из которых открыл решетку перед своим магазином. — Я сегодня счастливчик.
***
К девяти утра Ана и Коул сидели, пригнувшись, в заброшенной машине у дома Джайлза Фермера. Слесарь отправил их с отмычкой, заверив, что она откроет девяносто процентов всех классических замков двадцать первого века. Они также успешно приобрели снотворное. И все это на деньги Коула, что означало, что у Аны под свитером все еще висело на шее ожерелье с луной. Она была рада, что им не пришлось так быстро его продавать. Часть ее хотела сохранить его. Оно напоминало о том, кем Ана была и откуда. И когда все это закончится, оно все еще принесет им много денег, чтобы убраться подальше из Города.
Коул размял травмированное колено. Оно разболелось от того, что последние пятнадцать минут он сидел согнувшись. В машине стоял затхлый запах. Интерьер был пропитан слабым ароматом кошачьей мочи. Ана попыталась не дышать через нос, пока разглядывала процессию георгианских таунхаусов через дорогу. Построенные рядом друг с другом, они одинаково отражали незатейливый стиль эпохи, но были разнообразны по высоте, размерам окон и деталям.
Коул вводил в интернет-поисковик имя Джайлза Фермера, когда возле магазина открылась поношенная передняя дверь. Из нее вывалился мужчина средних лет. По улице разнеслись отдаленные звуки детских взвизгов, криков и ударов. Мужчина закрыл дверь и заметно расслабился. В синей униформе он затопал по дорожке.
— Это он, — сказал Коул, сравнивая человека с фотографией на интерфейсе. — Он выходит рано.
Ана быстро продела руки сквозь лямки черного рюкзака с электрошокером - они оставили походный рюкзак в камере хранения на станции Ливерпуль-стрит - и распахнула дверь автомобиля. Она вылезла, оставив дверь болтаться на петлях. Джайлз Фермер даже не обратил на них внимания. Он был слишком занят побегом из дома.