— Хорошо, делай это. Что нужно?
— Кристаллы.
— Насколько сильные?
— Для начала хватит самых простых.
— Сколько потребуется времени, чтобы развить алтарь полностью?
— От месяца, если вложить много кристаллов.
Ещё одна ложь. При желание и за пару суток можно управиться. Но зачем мне пускать врага на землю? Нужно выиграть время.
Ведьма отошла от алтаря и отправилась в те залы, где хранились кристаллы. Вот момент, когда можно выпустить клинок, уничтожить диск и геройски погибнуть. Я на это пока не готов, да и есть план получше. Плохо ещё то, что теперь есть шансы, что валькирия будет часто заходить в комнату с кристаллами. Благо я успел натаскать себе запас, которого хватит на пару недель. Главное, чтобы она не заметила, что их меньше стало. Но если учитывать то, сколько тысяч их там валяется, то на это мизерные шансы.
Вскоре дамочка вернулась и пришлось ей объяснить, что делать дальше. Полчаса подождали и первый модуль был готов. После ведьма окончательно ушла в задумчивость. Она так сосредоточенно смотрела на диск и модуль, что казалось, уйди я сейчас, дамочка и не заметит. Но понятно, что так рисковать я не стал.
Обо мне вспомнили через час и отослали прочь, ничего не сказав.
— Как ты тут? — подошел я к Серому, после того, как вернулся из дворца. Парень в это время перетаскивал мешки из подъехавших к воротам тележек и относил их на склад. Привычная рутина, на которую и меня отправили, как только попался начальству на глаза.
— Осваиваюсь, как видишь, — буркнул он. Для развитого тела тяжесть была мизерной, так что причина плохого настроения явно в другом, — Тебя эта баба к себе вызывала?
— Да. Она запустила храм, теперь его развивает.
— И ты ей в этом помог, так?
Я подхватил мешок, и мы отправились в сторону склада. То, как был задан вопрос… В нем явно сквозила претензия, недовольство и капля презрения. А может там его было больше, чем капля.
— Ты злишься или чем-то недоволен?
— Разумеется. Это ведь помощь врагу.
— Ты сейчас для этого врага жратву таскаешь мешками, если не заметил. А завтра будешь за ним дерьмо убирать или другую черновую работу делать.
На это парень ничего не сказал. Хотя какой парень. Скорее молодой мужчина. Битый жизнью, прошедший через сражения, видевший смерть напарников. Это теперь точно не сопляк, которого надо оберегать. Он теперь как минимум равный.
Но убеждать его в чем-то не стал. Молча таскал мешки, делал работу, просчитывал план. Желание Серого понятно. Сорваться и убить всех, отомстить, спасти землю, забрать диск, вернуться домой. Только вот парня здесь любой маг убьет. Ну может не любой, слабые спасуют, но проблема в том, что слабых здесь крайне мало. Так что пусть остывает. Если не дурак, то сам подойдет для разговора.
Так и прошел весь день, а на следующее утро нас вызвали обоих. Чувства обострились, я ощущал угрозу, но деваться некуда, пришлось идти.
Серый шел с независимым видом, на меня не смотрел. Привели нас в ритуальный зал и в глазах зарябило от того, сколько здесь силы разлито. Она гнездилась и разливалась на полу, который был исписан рунами как в магическом плане, так и в физическом.
Ведьма находилась здесь же. В дальнем углу стояли два стража, оба пятого ранга, но единственное, чем они занимались — не отсвечивали. Эдакие две безмолвные тени.
Нас с парнем окутало силой, подняло вверх и потащило прямо к рисункам на полу, где и зафиксировало. Ощущение, будто лежишь на операционного столе. По коже побежали мурашки, магия проникала внутрь и заставляла дрожать. Я попробовал дернуться, но оказался полностью заблокирован. Захочешь, не прорвешься. Если валькирия и заметила мои потуги, то проигнорировала их. Единственное, что она сказала, это приказ:
— Спите.
Веки потяжелели и мир померк.
Я шел по советскому двору. Пятиэтажки нависали надо мной и могли бы навевать безнадегу, но умудрялись вместо этого улыбнуть. Как будто попал в детство.
Но почему как будто. Это и было детство. Я видел свой дом, где жил. Так… А вот здесь детская площадка, где мы играли. Помню, как нам завозили песок, и это был праздник. Никаких других продвинутых площадок не было.
Что я здесь делаю? Так необычно.
Я шел по знакомым улицам, стали появляться люди, тоже смутно знакомые. Сколько не пытался их рассмотреть, не получалось.
Нашел школу и дворы, где играли. Так необычно. Всё зыбкое, странное.