— Ты прав, — сказал Линкольн. — Это не хорошо. Думаю, что нужно что-то делать с наркотиками, хотя я считал, что они не уязвимы к таким вещам, как зависимость.
Магнус налил им обоим по бокалу вина, и какое-то время они сидели и слушали дождь.
— Ты можешь ей помочь? — спросил Линкольн.
— Если она позволит мне. Но нельзя вылечить наркомана, если он сам этого не хочет.
— Нет, — сказал Линкольн. — Я сам такое видел своими глазами. Но ты понимаешь… мы не можем позволить этому поведению продолжаться.
— Знаю, что не можете.
Линкольн допил вино и осторожно поставил бокал.
— Мне жаль, Магнус. Правда, жаль. Но если это снова произойдет, ты должен это предоставить нам.
Магнус кивнул. Линкольн сжал его плечо и вышел.
***
На следующие несколько дней Магнус замкнулся в себе. Погода была жестока, сменяясь то жарой, то бурей. Он пытался забыть о той сцене в квартире Камиллы, и лучший способ забыть — чем-то себя занять. На самом деле, последние два года он не занимался своей работой. Имелись клиенты, которым можно позвонить. Нужно было изучить заклинания и сделать переводы. Прочитать книги. Сделать ремонт в квартире. Новые рестораны, новые бары и новые люди…
Каждый раз, когда он останавливался, то мысленно возвращался к Камилле, сидящей на корточках на ковре, с безвольной девушкой в руках, полным зеркалом наркотиков, лицом Камиллы в крови. Беспорядок. Вонь. Ужас. Пустые взгляды.
Когда ты теряешь кого-то из-за наркотической зависимости — а он потерял уже многих, — ты теряешь что-то очень ценное. Ты видишь, как они падают. Ты ждешь, когда они упадут на дно. Ужасное ожидание. Он не будет иметь никакого к этому отношения. То, что произошло сейчас, — не его проблема. Он не сомневался, что Линкольн с оборотнями позаботятся обо всем, и чем меньше он знает, тем лучше.
Из-за этого по ночам он не спал. И из-за грома.
Спать в одиночестве было адом, поэтому он решил не спать одному.
Он до сих пор еще не спал.
Стояла ночь тринадцатого июля — счастливое тринадцатое число. Гроза снаружи была невероятно громкой, громче кондиционера, громче радио. Магнус как раз заканчивал перевод и уже был готов поужинать, как моргнул свет. Радио замолчало и снова зазвучало. Потом все стало очень ярким, как будто мощность в проводах возросла. А потом…
Все выключилось. Кондиционер, свет, радио — все. Магнус рассеянно взмахнул рукой и зажег свечу на столе. Отключение электроэнергии не было редкостью. Спустя мгновение он понял, что все кругом затихло и потемнело, а снаружи доносились крики. Он подошел к окну и открыл его.
Кругом было темно. Уличные фонари. Каждое здание. Все, за исключением фар автомобилей. Он взял свечу, осторожно спустился на два пролета и присоединился к возбужденной массе людей. Дождь прекратился — вдалеке рокотал лишь гром.
Нью-Йорк… погас. Все погасло. Горизонта не видно. Свечения Эмпайр-стейт-билдинг — тоже. Было абсолютно, совершенно темно. И лишь из одного окна в другое, с улицы к машине и дверям выкрикивалось одно слово:
— ЗАТЕМНЕНИЕ.
Тут же начались вечеринки. Магазин мороженого на углу стал продавать рожки за копейки, а потом просто раздавал мороженое всем, кто проходил мимо с миской или чашкой. Затем бары начали отдавать прохожим коктейли в бумажных стаканчиках. Все высыпали на улицы. Люди выставили в окна радио на батарейках, так что зазвучала смесь музыки и новостей. Отключение электричества вызвал удар молнии. Весь Нью-Йорк остался без него. Пройдут часы, — дни? — прежде чем службы его восстановят.
Магнус вернулся к себе домой, достал бутылку шампанского из холодильника и отправился на крыльцо, чтобы выпить ее и поделиться с несколькими проходящими мимо людьми. Внутри было слишком жарко, чтобы оставаться, а на улице было слишком интересно, чтобы что-то пропустить. На тротуарах начали танцевать люди, и на какое-то время он присоединился к ним. Он принял мартини от милого молодого человека с красивой улыбкой.
А потом раздалось шипение. Люди собрались вокруг одного из радио, передававшего новости. К ним присоединился Магнус и его новый друг по имени Дэвид.
— …жары во всех пяти районах города. За последний час было зафиксировано более сотни пожаров. И у нас есть несколько сообщений о грабежах. Раздается стрельба. Пожалуйста, если сегодня вечером вы оказались на улице, будьте предельно осторожны. Несмотря на то, что на дежурство вышла вся полиция, не хватает офицеров…
Другое радио в нескольких ярдах от него по другой станции передавало аналогичный репортаж:
— …отни магазинов разбиты. В некоторых районах поступают сообщения об абсолютных авариях. Мы вам настоятельно рекомендуем оставаться в помещении. Если вы не можете попасть домой, ищите убежище в…
В коротких перерывах Магнус услышал вдалеке сирены. Виллидж — довольно тесное сообщество, поэтому праздновали все. Но очевидно, такое происходило не во всем городе.
— Магнус!
Бейн обернулся и обнаружил Грега, пробирающегося сквозь толпу. Он оттащил Магнуса от людей в тихое место между двумя припаркованными машинами.
— Я подумал, это ты, — сказал он. — Все происходит. Они сошли с ума. Затемнение… Вампиры сходят с ума в этом клубе. Я даже не могу этого объяснить. Он находится на Десятой Авеню и дальше по кварталу. В такое затемнение такси не ходят. Поэтому тебе придется бежать.
Теперь, когда Магнус пытался хоть куда-нибудь попасть, он понял все чистое безумие затемненных улиц. Поскольку светофоры не горели, движением пытались управлять обычные люди. Машины либо стояли на одном месте, либо двигались слишком быстро. Некоторые были припаркованы и повернуты фарами внутрь, чтобы они освещали магазины или рестораны. На улице находились все — Виллидж высыпал из каждого здания, и нигде не было свободного места. Магнусу с Грегом приходилось петлять между людьми и машинами, плутая в темноте.
Чем ближе они подходили к реке, тем реже становилась толпа. Клуб находился в одном из старых мясоразделочных складов. Кирпичный индустриальный фасад был выкрашен в серебристый цвет, а над старыми служебными дверями располагалась вывеска с молнией «ЭЛЕКТРИКА». Здесь стояли два оборотня с фонариками в руках, а в стороне ждал Линкольн. Он был увлечен беседой с Консуэлой, его заместителем. Когда они увидели Магнуса, Консуэла отступила в сторону, ожидая фургона, а к нему подошел Линкольн.
— Это то, чего мы боялись, — сказал он. — Мы слишком долго ждали.
Охраняющие вход оборотни расступились, и Линкольн открыл двери. Внутри клуба стояла кромешная тьма, разрезаемая лучами фонарей оборотней. В воздухе витал сильный запах пролитого ликера, смешанного с чем-то неприятно острым и резким.
Магнус поднял руки. Неоновые огни в помещении загудели и засветились. Затрещали огни над головой — нелестные флуоресцентные лампы. Ожил диско-шар, медленно вращаясь и отбрасывая по всей комнате тысячи цветных точек отраженного света. Танцпол, выложенный большими цветными пластиковыми квадратами, тоже подсвечивался снизу.
От этого открывшееся зрелище показалось еще ужаснее.
На полу лежали четыре тела: три женщины и один мужчина. Все выглядели так, будто они устремились к разным выходам. Кожа имела цвет золы, отмеченная везде зеленовато-фиолетовыми синяками и десятками отметин и ярко освещенная красными, желтыми и синими огнями снизу. Крови было совсем немного. Всего несколько небольших лужиц тут и там. Не так много крови, как должно быть. У одной из мертвых женщин Магнус заметил знакомые длинные светлые волосы. Последний раз он видел ее в самолете, она давала ему билеты…