В данном случае соотношение сил сторон уже не имело столь решающего значения, и, хотя превосходство армии Хорватии над СВК было бесспорным, оно не было абсолютным.
В своей статье «Как защитить Краину» в 1616-м номере белградского журнала «Дуга» бывший министр обороны СФРЮ Велько Кадиевич сравнивал тогда боевые возможности армии Хорватии и СВК [4].
Согласно его данным, против 1320 орудий и минометов хорватской стороны РСК выставила 560, против 300 хорватских танков она имела 240 танков, против 72 РСЗО она имела 28, против 160 БТР и БМП она имела 84, против 230 противотанковых пушек она имела 195, против хорватских 72 ПТРК она имела 74, против 280 ЗРК — 286, против 380 ЗСУ и ЗУ — она имела 590, против 22 боевых самолетов она имела столько же — 22, а против 18 боевых вертолетов — 19 своих [4].
Все это никак не соответствует рисуемой ныне иными авторами картине безоружного и беспомощного положения РСК, и боевой техники СВК для ведения оборонительных действий имела достаточно. Сама ее численность — 26 тысяч военнослужащих в четырех корпусах (21-й Кордунашский, 39-й Банийский,15-й Личский,7-й Далматинский (Книнский) в одной только Книнской Краине была достаточной для обороны хотя бы на ограниченный срок [4].
Также здесь существовала ракетная база на Петровой горе, где находились установки ОТР «Луна-М».
Правда, при этом число штабов в СВК немногим уступало числу штабов в армии Хорватии, и так СВК, имевшая до падения Западной Славонии в мае 1995 года 38 тысяч бойцов против 114 тысяч в Хорватской армии, имела столько же корпусов — шесть, сколько и вся армия Хорватии, и немногим меньше бригад: 28 против 37.
Так как изнутри СВК раздиралась различными интригами, как самих военных командиров, так и политиков из Книна и Белграда, то по большому счету СВК к обороне готова не была. Само состояние армии Республики Сербская Краина — СВК подробно было описано генералом Милисавом Секуличем в его книге «Книн пал в Белграде».
Генерал Секулич в СВК занимал должность начальника оперативного отделения Главного (Гене — рального) штаба СВК и подробно анализировал в ней причины разгрома СВК в 1995 году.
Как раз в 1995 году выяснилась ошибочность решения отказа официального Белграда от разгрома мусульман в Боснии и Герцеговине, причем это решение было принято по политическим причинам — и то, главным образом, благодаря роли миссии ООН в бывшей Югославии и ряду международных политиков и дипломатов. При этом данное решение негативно сказалось не только на Республике Сербской, но и на Республике Сербской Краине, ибо обе они представляли собою единый театр боевых действий. Ведь силы с подписанным в Вашингтоне договором, освобождались не только у мусульман, но и у хорватов. Армия Хорватии уже не должна была слать свои части на фронт в Западной Герцеговине и Средней Боснии, против войск мусульман, и тем самым смогла их применить на фронте против СВК. Впервые это почувствовалось в Западной Славонии в мае 1995 года.
После того как 30 марта 1994 года в российском посольстве в Загребе было подписано перемирие между Хорватией и РСК, президент РСК — Милан Мартич совместно со своим, казалось бы, непримиримым противником — премьер-министром, социалистом Бориславом Микеличем согласился 19 декабря 1994 года открыть движение по магистральному автопути из Загреба в Славонский Брод, проходивший через контролируемую сербами Западную Славонию.
Разумеется, это облегчило хорватам сообщение с центральной частью Хорватии из хорватских областей в Славонию, но данное решение, как писал с своей книге «Книн пал в Белграде» генерал Ми- лисав Секулич, было принято Миланом Мартичем и Бориславом Микеличем, без всяких консультаций с Главным штабом СВК, при том, что после подписанного соглашения Мартич дал приказ
Главному штабу СВК снять минные поля, защищавшие проход через который шла магистраль [3].
Хорватское командование сознательно выбрало местом первого нападения именно Западную Славонию, с 1992 года жившую в условиях «странной войны», так как это была самая слабая часть РСК.
