Но сперва поесть.
5
Я заказал себе картофельное пюре, сочный стейк и греческий салат с сыром «Фета». Вместо крепкого алкоголя предложил взять бутылку хорошего вина и бутылку «Мартини» для разнообразия. Виктор охотно согласился.
Также я обновил рубашку. Вставая, чтобы переодеться, я обнаружил, что Антона уже не было. И никаких следов крови на полу, будто ничего не произошло.
Когда я вернулся в кресло в сверкающей белизной сорочке и вновь надетом поверх пиджаке, на журнальном столике уже стояли еда и напитки. Я набросился на них, словно не ел два дня.
Виктор понемногу приходил в себя. Вино, которое я ему изрядно подливал, вернуло румянец на обескровленные щеки. Он еще не чувствовал себя в прежней роли снисходительного интеллектуала, но уже был к этому близок.
– Женя, скажи мне, кто же это все-таки был? – осторожно спросил он, медленно перебирая вилкой еду в тарелке.
Я молчал и Виктор с подозрением смотрел, как я быстро уплетаю пищу.
– Или мой вопрос – это тоже «вмешиваться в твое желание»?
Я наконец поднял голову и взглянул на него, пережевывая. Затем посмотрел в сторону и после паузы сказал:
– Его зовут Антон. Мы учились в одной школе, он был на пару лет старше.
– Этот?.. Но он же совсем мальчишка!
– Я загадал такой возраст, – пояснил я, удивленный его неожиданной тупостью.
Снова мне показалось, что он играет роль. На этот раз он как будто слегка переигрывал.
Виктор хмыкнул.
– Ясно… Он доставал тебя в школе?
– Еще как.
Собеседник замялся, похоже, взвешивал факты. Потом заговорил:
– Что ж, тогда он, наверно, это заслужил… По сути, месть – вещь деструктивная, но, возможно, тебе это было нужно. К тому же реальный Антон не пострадал, а только его прототип. Зато ты утолил свою жажду расправы над ним. Идеальная комбинация.
– Согласен, но откуда они все это знают? – спросил я. – Не только внешний вид, а и повадки, любую мелочь. Прототип Антона был такой, что не отличишь.
Виктор пожал плечами.
– Двадцать первый век, в системе есть абсолютно все. В социальных сетях полно видео, по которым легко собрать информацию о поведении и манере выражаться, словарный запас и наклонности можно узнать из постов. Конечно, перед камерой и в обычной жизни люди ведут себя по-разному. Но я слышал, что есть современные программы, которые применяют невероятные алгоритмы и по этим данным запросто копируют любого человека.
Наступила долгая пауза. Мы молча ели, запивая вином, тостов уже не говорили. Затем Виктор впился в меня пристальным взглядом и спросил:
– Женя, скажи мне честно – все было именно так, как ты рассказал?.. Про твое случайное убийство.
– В смысле? – Я замер с непережеванным куском во рту.
– Ну ты говорил, что это было убийство из самозащиты, а еще сказал, что «сильно порезал» того парня. Сочетание этих двух фраз мне сразу показалось странным, а теперь, после того, что я увидел… Не особо верится в твою историю. Я начинаю думать, что все было слегка иначе.
Виктор говорил об этом совершенно спокойно, даже с легкой иронией. Словно он – хозяин положения, и от меня не может исходить никакой опасности. Несмотря на то, что он пытался вывести меня на чистую воду в очень серьезном вопросе. Но больше всего меня поразило – как он догадался?!
Я молча сидел, дожевывая пищу, и поглядывал на него исподлобья.
– Брось, хватит скрывать. Расскажи мне правду, теперь-то какая разница, – продолжал Виктор. – Прости, что напоминаю, но ты и так приговорен к смерти. И то, что ты поделишься – уже никак не повлияет, а только облегчит твою моральную участь. Ведь умрешь ты в любом случае, от этого не спастись. Но, с другой стороны – разве все мы на протяжении жизни не знаем, что наш путь когда-нибудь закончится?
– Ты что, ангел у небесных ворот? – грубо ответил я. – Не собираюсь я ничего рассказывать. Кто ты мне такой вообще?! И можешь думать, как угодно. Считаешь, что все было наоборот, что это я напал на прохожего с ножом в руке? А мне плевать!
– Откуда тебе знать, что я подумал? – спросил Виктор, сохраняя вселенское спокойствие.
– Хватит мне глаза замыливать! – взорвался я. – Считаешь меня обычным убийцей – это твое дело. Но не забывай, что ты тоже завалил человека, притом девчонку. И тебя, как и меня, ждет смертная казнь. Это так, к слову.
Сокамерник вздохнул и снисходительно улыбнулся. Чертова ухмылка, которую хочется выбить с его лица, содрать ее вместе с кожей.
– Но я же сказал тебе правду о том, что со мной произошло.