Но мать он всегда вспоминал с теплотой. Это были только обрывки, будто сны. Он плохо помнил ее лицо, но прикосновения, полные любви и тепла, запомнил очень хорошо.
Так же, как и прикосновения плети Лай Ны, каравшей его за любой проступок. Он давно перестал быть ребенком и ушел из-под власти мачехи. Да и она значительно ослабела. Поговаривали, ее отравили, и после этого она не смогла оправиться, хоть и выжила. Она почти не появлялась на людях, с неохотой покидая свои покои.
Сила принца все еще раскрывалась. Он становился все сильнее с каждым днём. Он хотел быть сильнее всех в этой империи. Это желание захлестнуло его ещё в детстве, когда обессиленный он падал под плетью мачехи и клялся себе, что когда обретёт свою полную силу, нет, не отомстит ей! Это так недальновидно! Он сделает так, что каждый будет в страхе упоминать его имя, не то что позволит поднять на него плеть.
Рукой он ощущал лёгкое дыхание девушки, отвлекся от темных мыслей и продолжил вести ладонь вверх. Его пальцы соприкоснулись с мягкими полушариями груди.
«Такая мягкая и горячая, как мама».
Он подвинулся поближе и попытался прижаться к животу девушки щекой, как делал в детстве, когда обнимал свою матушку и не мог достать выше. Девушка во сне подняла руку и положила ее на голову Юй Луна. Он замер. Было бы неловко, если бы она вдруг проснулась, но он не отстранился. Долгое время так и стоял на коленях у лавки, держа свою голову на животе у спящей служанки, ловя призраки ушедших воспоминаний. Потом тихонько убрал ее руку и ушел к себе в покои.
11 глава
К свадьбе начали готовиться еще за месяц. И вот, когда подходил срок торжества, приглашенные начали съезжаться со всех дружественных империй, чтобы поздравить единственного рожденного драконом. Отец Юй Луна, император, огненный дракон, но два первых сына унаследовали кровь матери, родившись духами белых тигров.
Дворец, украшенный желтыми бантами и красными пионами и гирляндами, выглядел потрясающе. Эти самые гирлянды томно спадали с колонн и благоухали так сильно, что у принца сводило от злости зубы. Как ни странно, принц сказал Мей Ли надеть опять наряд служанки главного дворца и присутствовать с ним на церемонии.
Бесконечные гости, пышные наряды — все смешалось в этот день в ее глазах. Принц, облаченный в золотое с красными узорами ханьфу, вел себя максимально сдержанно. Торжественность обрядов, возвышенные речи поздравляющих. Эти нескончаемые и, на взгляд Мей Ли, бесчисленные подарки. Приехал и хворавший отец невесты, император Южного моря Жи Шин. Они с отцом Юй Луна и их разряженными императрицами торжественно занимали один стол.
Молодожены, согласно церемонии, входили в главный зал, держа между собой крупный бант из желтого шелка с гирляндой красных пионов, свисающей до самого пола. Невеста была одета, как и жених, в золотое ханьфу, дорого украшенное алой вышивкой. На голове изящная золотая корона с красными драгоценными камнями. Она уже не имела столь спесивый вид, как в первый приезд.
«Какая красивая корона», — размышляла Мей Ли, старалась среди служанок дворца, разнося гостям вино. Молодожены шли так степенно, что весь зал замер в ожидании клятв. Вместе они поклонились Небу и Земле, затем своим венценосным родителям и затем друг другу. В последнем поклоне было видно, что Юй Лун не захотел склониться ниже жены и сделал лишь лёгкий поклон.
«Ну как маленький», — подумала Мей Ли.
Затем их посадили за праздничный стол по правую руку от императорского стола, после чего было довольно долгое поздравление в виде танцевальных и музыкальных номеров от разных империй и внутренних важных людей.
Мей Ли, то и дело разливая вино, замечала на себе взгляд принца. В какой-то момент он даже позволил себе подозвать ее, чтобы она налила и ему. Она охотно подошла, исполнив его просьбу, при этом была встречена презрительным взглядом принцессы Лей Си. Вино в ее кувшине кончилось, и она поспешила взять ещё, петляя между гостей. Лёгкое ханьфу развевалось. Она скрылась в коридоре, ведущему в винные погреба, когда вдруг кто-то остановил её, положил руку на плечо и на всем ходу развернул девушку к себе.