Вдруг серое небо озарилось яркой вспышкой, золотой дракон взмыл над полем сражения.
— Отец! — прошептали тихо губы Цу Ена, а взгляд замер.
— Отец! — закричал он изо всех сил, бросился вперед, но был сбит с ног огромным демоном, стоявшим на его пути.
Он увидел лишь краем глаза взмывшего к солнцу дракона и упавшего вниз, куда-то в самую воронку бездны. После чего тьма накрыла его сознание.
Хаос вырвался из тела владыки демонов Шуй Ху и не смог вернуться обратно, император Лонг Вей запечатал его в своей предсмертной агонии, сжигая свой дух.
Но соглашение было подписано, и хаос не мог нарушить его. Он взметнулся до небес черной пылью, разлетаясь над полем сражения, и осыпался бешеным ураганом на сражающихся. Они застыли, и светлые, и темные, и раненые, и уже умершие, лежащие на земле и бьющиеся в схватке. Все застыло, превращаясь в черные блестящие скульптуры.
Вот и застывший в своем гневе владыка Шуй Ху, прикрываясь одной рукой, второй поднял саблю для ответного удара.
Время и остановилось, и все так же шло. Просто кто-то перевернул часы, и песчинки падали на чистое стекло, начиная отсчет новой эпохи. Вечности всепоглощающего хаоса.
Он уже темной полосой очень медленно полз за края поля боя, и все живое на его пути застывало, будь то трава, деревья или живые формы жизни, все превращалось в черные скульптуры.
24 глава
Мир смертных
Снег шел весь день, не останавливаясь, и уже замело все спуски с их небольшого домика в желтых горах. Лейло растапливала небольшую печь и уже ставила завариваться отвар для простудившейся Елян.
Принцесса сидела в теплой накидке и читала книгу, но мысли ее постоянно блуждали, и взгляд возвращался, перечитывая уже пройденные строки.
Она встала, положила книгу и вышла на улицу, пряча руки в рукава. Снег пушистым покрывалом застилал все вокруг, пики гор снежные сверху чернели своими склонами.
Сегодня принцесса видела странный сон, и теперь, оставшись одна, вспоминала его детали так ярко, словно опять спала.
Вот она идёт по тёмному лабиринту, стены его выложены из чёрного камня, поднимаются ввысь до самых небес.
Она всё идёт и идёт, лабиринт бесконечно зовёт ее, всё больше петляя и запутывая. Стены плачут, и вода собирается сначала каплями, потом, объединяясь, стекает потоками вниз. Время тянется, она вязнет в этом лабиринте и ужасно устала идти. Вот ещё шаг и ещё, это безнадёжно, он никуда не ведёт ее.
Она останавливается и садится на мокрую землю в изнеможении. Пальцы ее касаются чего-то гладкого и прохладного у ее ног. Она поднимает шкатулку, ставит ее на колени, протирая ее рукавом от влажных капель. Шкатулка вся сияет, хрусталь отражается в тусклых лучах, проникающих сюда. Руки ее начинают дрожать, она не может с этим совладать, все тело бьет озноб, но она сильна духом, настойчиво открывает шкатулку.
Внутри лежит сердце. Ее сердце! Оно теплое и бьётся.
Сумрак уже опустился на землю. Хеян направил коня к заснеженному домику в горах, уже выехал за пределы города, как вдруг его нагнал генерал Лин, глаза его сверкали безумным огнем, он был весь взволнован.
— Хаян, они, они затеяли переворот, императору совсем плохо, говорят, он в последней агонии.
— Что? Я же вчера был у отца, врач сказал, это легкая простуда. Откуда ты узнал? — Хеян остановил своего верного, цвета воронова крыла, коня. Он зафыркал, в возмущении поднимаясь на дыбы, сделал несколько махов огромными передними копытами в воздухе.
— Они подняли белые флаги, я спросил у своих, в чем дело.
— Найди Вея, пусть соберет отряд, как можно больше солдат, ты тоже собери свой, буди всех, если я не выйду в течение часа, берите дворец штурмом, я возьму свою охрану.
Полчаса спустя принц, преодолев беспрепятственно въезд во дворец, краем глаза заметил отсутствие белых флагов и, зайдя, направил одного своего охранника передать сообщение генералу Вею.
Во дворце было подозрительное спокойствие и тишина. Охрана комнат императора пропустила принца, как-то смотря в сторону.
Предчувствие неминуемого уже билось в его сердце глухими ударами.
Отец был в кабинете, сказал ему служащий по дороге. Хеян зашел в просторный кабинет императора и оцепенел в ужасе.