Она не могла пошевелиться охваченная шоком происходящего. "Он еще вчера обещал, что не тронет меня без моего разрешения, а сегодня стоит у моего крыльца с солдатами." Краем глаза она заметила небольшой отряд в золотых доспехах окружавший периметр по краю и они сужали круг, наступая.
"Он не уверен в своих силах?" Она выходила из оцепенения приходя в бешенство.
Такого Богиня вообще не ожидала, это было против всех правил.
"Он не может, просто не может, вот так напасть на мой дворец, на Богиню. Я под защитой солнечного императора!" сад ее никак не охранялся, и она не испытывала и тени сомнений в своей безопасности.
Отступила на шаг, уверяя себя, что он ничего не может ей сделать, одновременно испытывая ужас и злость. В руках собирался хаос, она никогда ни с кем не сражалась по настоящему и паника, нарастая, охватывала все сильнее, тот момент, когда могла что-то сделать ускользал.
Юй Лун молниеносно вскинул руку подаваясь вперед, тонкая золотая цепь извиваясь и лязгая своими звеньями вспорола пространство между ними, охватив ее тело в один миг.
Ошарашенная Мей Шан Ли, дернулась, но цепь только сильнее сжала ее тело затягиваясь своим хвостом на горле. Она судорожно пыталась вздохнуть, хаос вырвался потоком, цепь засияла рассеивая ее силу обращая ее в сильный ветер который воронкой разнесся и качнул деревья, разгоняя тьму в глубины сада.
Она успела вздохнуть глоток воздуха, и призвать хаос снова, но цепь опять засветилась, и все ее тело, как будто бросили с мороза в очень горячую воду, судорога, боль свела все мышцы, кожу обожгло. Ноги подогнулись и она упала на колени, опять пытаясь вздохнуть, но уже не могла, проваливалась в темноту так долго, как будто падала с пика забвения в мрачную бездну.
— Смотри ка "Цепи сковывающие богов" и на великой Богине работают.
— Невероятно.
Шептались стражи, со специального отряда Юй Луна.
— Хватит болтать! Змея связать, и в темницы Демонического дворца. — холодно приказал император, подходя к Богине.
|
Солнечный дворец разметавшийся во вчерашнем разврате, еще нежился в неге сна, когда Юй Лун дошел до точки невозврата. Опьяненные своей ревностью, он зашёл в свои покои взгляд наткнулся на "Цепи сковывающие богов", это и есть артефакт оставленный его горячо любимым братом Цу Еном павшим в битве.
Их так и не унесли в хранилище и он судорожно сжал их в руке, прикрыл глаза, та же картина, ее не отпускающего взгляда, топила его сознание во тьме. Он больше не способный мириться с тем, что женщина которую он желал больше жизни, сейчас возможно в объятиях другого.
Хочет она того или нет, он готов был на все, даже забрать ее силой. Если она захочет, может разметать, этот мир на куски. Это был риск граничащий с безумием, риск на который он готов был идти, доведенный до крайности.
Мей Шан Ли лежала без сознания не дыша, он дотронулся до цепи на шее слегка ее ослабляя, сделала слабый вздох, но в себя не пришла. Почти раздетая, с немного спутанными сияющими в утреннем солнце волосами. Тёмные ресницы лежали на бледных, как нефрит щеках.
Беспомощная, такая беззащитная, словно он схватил слабого молодого духа, ради забавы.
Юй Лун не ожидал, что все будет так просто, так банально просто. Змей не мог ему противостоять, но он сам готовился, чуть ли не на смерть биться с Богиней, не знал точно поможет ли один из самых ценных артефактов империи против ее силы. Его сердце сжалось, когда она полураздетая выбежала и вода хлестнула ее, по сонному лицу. Он смотрел с той стороны тьмы, как она стирает с лица капли рукавом, как смотрит своими удивленными лунными глазами. Он увидел страх в них, и опешил. На какую-то долю секунды решимость, наполнила взгляд Богини, но она продолжала отходить, теряя время, она не защищалась.
Его сердце все еще пропускало удары, когда золотые цепи сжали ее хрупкое тело, он сам лично знал, как они работают, и что испытывает божество, в момент попытки применить силу. Она не продержалась и минуты, глотая воздух только и смогла, что расплескать силы в ветер. Его стражи ожидая бедствий прикрылись щитами, но не он. В тот момент он уже понял насколько она слаба. И когда подошёл она, упала перед ним на колени в последней попытке вдохнуть.
На душе его, стало так мерзко, как будто он смял бабочку которая доверчиво села на его ладонь, расправив крылья.