Честно говоря, всегда считал людишек существами, лишёнными даже зачатков хорошего вкуса. Ну и еще, конечно, я всегда считал смертных мелкими насекомыми, которые изрядно портят мироздание своим существованием. Гадят везде, где только могут.
Мы ведь с Отцом схлестнулись из-за людей. Свобода выбора, бла-бла-бла. На Небесах, говорят, даже есть огромная картина, на которой неизвестный художник описал суть конфликта. И там тоже картина…
Полотно состоит из трех частей. Сам не видел, но предполагаю, вряд ли мне понравится эта мазня.
Первый сюжет — Отец и Люцифер спорят: раз у людей есть свободная воля, то у ангелов она тоже должна быть. Ок, это очень близко к правде.
Второй сюжет — война. Сцена милая, почти сельская пастораль. Кустики, цветочки и две армии, схлеснувшиеся в битве, которую художник, конечно же, изобразил в стиле пропагандистского плаката. Добро сражается со Злом, отстаивая Свет. Как вы понимаете, положительный герой второго сюжета не я.
Третий сюжет — Люцифер очнулся со своими потерпевшими поражение, пребывающими в состоянии шока пацанами в Аду. Говорят, в третьем сюжете я похож на хитрого проповедника, который втюхивает куриную кость деревенщине, уверяя, будто она — фаланга пальца всех святых вместе взятых.
Думаю, теперь чуть более понятной становится моя нелюбовь к смертным. Все проблемы случаются из-за них. Я так радовался, когда Черная Смерть выкосила половину средневековой Европы и Азии. Целые города вымирали. Люди сходили с ума. Бунты, убийства, анархия — истинное наслаждение для демонов. Человечество могло исчезнуть, и это было бы самое лучшее событие из тех, что произошли за несколько тысячелетий.
Но случилось немыслимое. Чума закончилась. Человечество выжило. Прямо как после Потопа. Вонючие грязные людишки жили себе, размножались и снова загадили все вокруг.
Наверное, тогда я и понял, что мой спор с отцом не имел смысла. Сравнивать людей с ангелами — как же я был глуп.
В то время я даже заскучал по старым добрым денькам на небесах, когда мы с братьями-Архангелами пили амброзию, играли со звездной пылью и баловались ДНК. Однажды мой старый дружок Рафаил в ходе игры изобрел утконоса, а вот Нецах облажался, ухитрившись собрать из ДНК сложный рабочий узор. Потом оказалось, что он изобрел проказу, которая никому не понравилась.
Однако сейчас не об искусстве, не о проказе и не о моем прошлом речь. Сейчас меня интересовала смертная, которая смогла дожить до двадцати лет и не разу не вляпаться в дерьмо.
Вот уж действительно чудо. Если бы в ресторане появился единорог вместе с розовым пони и оба они болтали на языке эльфов, я удивился бы гораздо меньше. Кстати, эльфов не существует. По крайней мере, в том виде, как их любят представлять смертные. Эльфы — это злобные, маленькие существа, любящие творить пакости.
— Чем могу помочь? Вы, наверное, вошли не в ту дверь. — Вежливо улыбнулась хостес незнакомке.
Ох уж эти двери…
— Нет. Я вошла правильно. Мне назначена встреча. Алиса Робертовна Мальденбург-Ольшанская назначила.
Девчонка смущалась, но при этом говорила достаточно уверенно. Так обычно ведут себя люди, которым нечего скрывать.
— А-а-а-а-а… Простите. Да, действительно госпожа Мальденбург-Ольшанская ожидает гостя. Она предупреждала. Идемте со мной. Я провожу.
Мне пришлось немного напрячь слух, переключившись на демонские органы чувств. Расстояние от столика, где я сидел, до входа было приличным и обычным человеческим ухом я бы ни черта не расслышал.
Мальденбург-Ольшанская… Это еще более безвкусно, чем украшающие ресторан картины и рыцарские доспехи.
Я проводил взглядом хостес вместе с девчонкой. Теперь мне было интересно не только, какая причина привела невинную душу в ресторан, но и что за дамочка додумалась называть себя двойной фамилией. Очень сомневаюсь, что там прямо такая родословная.
Буквально через несколько минут стало понятно, дамочка действительно забавная. Хостес подвела девушку к столику, который находился в самой глубине зала, почти в углу, поэтому чисто визуально он стоял немного в стороне, отдельно от остальных. За столиком сидела женщина.
Особа эта, в отличие от девушки, полностью соответствовала данному месту. Дорогая одежда, идеально уложенные волосы, лицо, над которым потрудились пластические хирурги, и пальцы, унизанные кольцами. Ровно восемь колец на десять пальцев. Бедная. Ей, наверное, ужасно неудобно.
— Здравствуйте. — Голос девушки стал еще более смущенным. Она заметно волновалась.