Какое мне дело до того, что Элеонора очень хочет разогнать чудовищ из-под кроваток призраков? Какое мне дело до схлопнувшегося Пристанища? В конце концов, разве я не Владыка Ада? Разве я не Проклятый Зверь? Призраки рассеятся среди людей? Отлично. Пусть проредят огромное количество смертных. Всех один черт не убьют.
Но тут же следом поднял голову тот, кем я и являюсь — Люцифер. Несмотря ни на что, не могу выглядеть слабаком, как жалкий смертный. Если собираюсь вычислить кукловода, забрать у него Сердце Лилит и вернуться обратно в Ад, тогда я — крутейший надиратель задниц. Кто, между прочим, чуть не прикончил Отца? Кто сумел создать себе новый дом из отвратительной дыры? Я — дьявол. Я могу справиться с любым дерьмом.
— И что мы будем делать? Ждать? — Спросил Марков оценивая реку, которая не только отвратительно выглядела, но и странно текла.
Она действительно брала начало где-то за горизонтом, делала петлю вокруг поляны, на которой мы сидели, а потом снова утекала за горизонт.
— Пока, да. Мне нужно подумать, как выбраться из вонючей ловушки. Вплавь преодолевать ее мы точно не будем.
— Спасибо! — Степан вскочил на ноги и отвесил мне глубокий поклон. — Вот прямо от души спасибо, что хотя бы через это ты не заставляешь меня проходить.
Он развернулся и направился к деревьям, которые были ненамного тоньше того исполина, возле которого мы пристроились на отдых.
Стволы, окружающие нас, выглядели совершенно голыми. На некоторых даже веток не наблюдалось. Они, видимо, высохли и отпали.
Вообще вся поляна казалась какой-то… мёртвой, что ли. Деревья, а вернее то, что от них осталось, были перекручены как тугие канаты. Редкие ветви, лишённые любого намека на листья, казались застывшими змеями, которых сделали из костей.
— Ты куда? — Окликнул я Маркова.
— Не знаю. Хочу хворост, наверное, набрать. Становится холоднее. Думаю, может, костер разожжем.
— Почему бы тебе не послать сраную сигнальную ракету, чтоб наверняка дать туманному пузырю знать о нашем прибытии? — Снова начал раздражаться я. — Он, может, нас и чувствует, но точно не видит. А если ты устроишь тут домашнее барбекю с маршмеллоу, река может оказаться лишь первым, самым маленьким сюрпризом.
Марков замер на полпути, обернулся и уставился на меня недовольным взглядом.
— Никаких костров. — Категорично заявил я. — Никаких лагерных пений хором. Никакой кадрили. Сидим тихо. Сидим и я думаю. Когда мы позвоним в дверной звонок этого сранного пузыря, было бы отлично, если бы наше появление хоть чуть-чуть оказалось для него неожиданностью.
Марков открыл рот, собираясь возразить что-то в ответ, но обстановка на чёртовой поляне снова изменилась.
Деревья вдруг начали двигаться. Серьёзно. Их стволы расходились в стороны, словно рвущаяся ткань, и оттуда, изнутри, падали на землю клубки старых, гниющих ветвей, опутывающих что-то, очень отдаленно напоминающее человеческие останки.
На этом «подарки» не закончились. Конечно! Иначе все было бы слишком просто.
Выпавшие ветви сначала корчились на месте, будто их выворачивает наизнанку, а затем начинали ползти. Немного. Буквально около полуметра, чтоб потом… Вскочить с земли, приняв вертикальное положение, и рвануть к нам с Марковым.
— А-а-а-а-а! — Уже привычно заорал Степан. — Это не ветки, Забелин! Это не ветки! Это срань какая-то! Спасибо, млядь, огромное, что опять втянул меня в очередную жопу!
Патологоанатом еще что-то кричал, но я его уже не слушал. Я одним прыжком вскочил на ноги и бросился к Степану.
Он прав. Деревья вовсе не являлись деревьями. Это — человеческие останки, сухие и гнилые. Они были обёрнуты друг вокруг друга в ледяных кладбищенских объятиях, напоминая перекрученные стволы, и мы их разбудили.
В данном случае, не считая огнемёта, ядерного оружия или группы обученных истребителей оживших мертвецов, лучшая стратегия — простейшая от природы: бежать, словно мы две зебры на водопое, и только что показался львиный прайд с кетчупом и столовым серебром. Сам я справлюсь, это не вызывает сомнений. Однако не уверен, что в окружении сотен этих странных, извращенных мертвецов успею защитить Степана от внезапного удара одного из чудовищ.
Кукловод, сукин сын! Он, наверное, смотрит из своего укрытия и ржёт до усрачки. Клянусь, очень скоро, заставлю его бороздить эту реку дерьма из конца в конец.
Теперь я точно знаю, что в изменениях Пристанища замешан именно он. Деревья в данном месте никогда не могли бы превратиться в высохшие, гниющие, обнимающие друг друга трупы. Это — заклятия уровня Падших.