– Послушайте, – Виктор стал взывать к совести конвоира – Я ничего не вижу, хотите, чтобы я навернулся по ступеням вниз и сломал себе шею.
– Хочу, но только чтобы не в мою смену! Ненавижу вас, мразей.
– Что я вам плохого сделал?
– Ты, тварь, сестру мою убил,– истерично закричал сержант – Или дочь, или племянницу. Ты вообще думал, что девушка, которую ты жизни лишил, была чьей-то дочерью. Что ее родители сейчас страдают. Растили ребенка, растили и тут на, нашелся мажор, который по прихоти оборвал ее земной путь…
– Да я случайно.
– Случайно?! Ну-ну… нет в жизни случайностей, мажор. Запомни это раз и навсегда. Нет! – сержант дернул молодого человека за руку, заставляя остановиться. Послышался скрежет плохо смазанной металлической двери – Всё, пришли. Лицом к стене. Дай руки, наручники сниму.
Сержант освободил Виктора от наручников и, не снимая мешка, толкнул вперед.
– Добро пожаловать в ВИП камеру, – радостно крикнул он в затылок Вите и захлопнул дверь.
Кое-как справившись с узлом, затянутым под подбородком, Виктор сдернул с головы надоевший мешок и в недоумении уставился на окружающий интерьер.
Камера была очень маленькой максимум два на три метра, но с высоким потолком, который пересекала чугунная канализационная труба. Подпрыгнув, Виктор так и не смог до нее достать. Под самым потолком было небольшое, узкое окно с матовым остеклением, через которое в камеру поступал тусклый дневной свет. В стене под окном был вделан небольшой рычаг, при нажатии на него окно либо открывалось, откидываясь вниз, либо закрывалось. Вообще камера, очень сильно смахивала на купе поезда. Справа от входа располагалась узкая откидная койка, у ее изголовья небольшой стол. Кровать была заправлена свежим бельем, над подушкой виднелась лампочка ночника.
Слева, сразу возле двери, из стены торчала душевая лейка, в полу виднелся ржавый трап. Чуть в стороне располагались унитаз и умывальник. Виктор покрутил смеситель, вода текла с хорошим напором, но только холодная. Горячая вода отсутствовала. Санитарный угол был отделен обычной душевой занавеской, которую, при желании, можно было убрать по направляющим в сторону. По всему периметру камеры, вдоль стен были подвешены книжные полки. Импровизированная библиотека включала в себя не меньше тысячи томов. Молодой человек провел по корешкам книг рукой, читая вслух:
– Лондон, Фицджеральд, Гомер, Фолкнер, Вульф, Набоков, Дахигг, Лабковский, Толстой… М-да, больше половины книг по психологии и философии. Спасибо, папенька. Хотя, библиотека, это единственное, что есть в камере из того, что мне обещали!
Виктор подошел к двери и с силой постучал в ее металлическую обшивку. В двери тут же откинулось окно «кормушки» и знакомый голос сержанта задал вопрос:
– Ну, чего колошматишь?
– Сержант, пошутили и хватит. Мне должны были предоставить камеру со всеми удобствами…
– И чего? Вон, унитаз, вон душ. Чего тебе не хватает?
– Много чего! – запальчиво выпалил молодой человек – Если опустить электротехнику, то хотя бы вентиляцию нормальную можно обеспечить. На стенах влажные потеки. Я зимой в этой камере умру от воспаления легких…
– Да пошел ты, мажор – сержант закрыл «кормушку и голос стал звучать совсем глухо – Майор из отпуска вернется, с ним и разбирайся, а я человек маленький, понял?
– Понял! – Виктор еще раз оценивающе обвел взглядом комнату – Ладно, месяц потерплю.
– Ну, ты даешь, – из-за двери послышался смех – Это у вас, у гражданских, отпуск всего месяц. Майора минимум два месяца не будет!
– Погоди, есть же кто-то, кто останется за него, давай с ним вопрос решим.
– Отстань! Все, сиди тихо, я на кухню за обедом ушел.
«В принципе, если залезть на стол и ухватиться за выпирающий подоконник, можно, наверное, выглянуть на улицу» – подумал Виктор и тут же решил реализовать задуманное. Забравшись на стол с ногами, он достаточно легко дотянулся до подоконника, ухватился за него пальцами и, не дотянувшись каких-то несколько сантиметров, сверзился вниз. Следующие попытки, так же не увенчались успехом. Пальцы не выдерживали его веса и соскальзывали по гладкой поверхности подоконника.
– Ты чего там грохочешь? Совсем ку-ку? – это было первым, что услышал Виктор, когда откинулось окно «кормушки» – Получай обед.
На откинутой площадке стоял поднос с едой. Виктор перенес его на стол и только тогда понял, что он уже несколько дней толком не ел. В камере было не до этого, а в больнице горло саднило так, что он мог употреблять только жидкую пищу.