Громко выругался он в сторону машин, и сирены замолкли.
Виктор был местным детективом. На вид ему было около сорока пяти лет хотя, ему не было еще и тридцати пяти. Метр восемьдесят ростом, крепкого телосложения с легкой сединой в темных волосах, зачесанных назад, гладко выбрит, в классическом дорогом плаще в пол, под которым на груди была связка с пистолетом, но не штатным «ТТ», а большим американским Глоком, на ручке которого виднелась надпись: «Трофейный». На лице его был шрам от левого глаза до края губы, а на правой руке была обожжена кожа и отсутствовало два пальца: мизинец и безымянный. Шрамы постоянно напоминали ему о его нелегком боевом опыте, обретенном в командировках в горячие точки.
Из первой машины вышел молодой парнишка лет двадцати пяти, одетый в штатную форму полиции, на погонах которого виднелось звание лейтенанта.
— Пахнет шашлыками.
Сказал он, подходя к Виктору, как вдруг увидел искаженное и опаленное голое тело без руки и с размозжённой головой. Ему сразу стало плохо, и он побежал к стоящему у выхода мусорному баку и его стошнило.
— Господи, что здесь произошло?
Утираясь рукавом, спросил лейтенант.
— Самому интересно, это, пока что, самое зверское убийство из тех, что произошли за последние шесть месяцев. Но почерк периодически повторяется.
— Лейтенант, бери отряд и расспроси местных в округе, может кто-то что-то слышал, или видел. Да и заблокируйте проезд сюда, и не пускайте репортеров, не хватало еще паники в городе.
— Есть!
Крикнул парнишка и побежал к выходу.
— Док, а ты что скажешь?
Майор повернулся к подходящему в белом халате криминалисту.
— Да, те же сигаретные окурки, отпечатки ботинок, зверские истязания и много крови — это точно работа «Мясника».
Так оперативники прозвали Марка в своих кругах, из-за искореженных разорванных тел, которые он оставлял после убийства демонов.
— Проверьте отпечатки убитого, возможно, он так же, как и остальные убитые, причастен к смертям молодых девушек.
Сказал майор, и подошел к образовавшемуся кратеру в стене.
— След от взрыва гранаты?
— Ну, осколков нет, может взрывчатка. Хотя точно сказать не могу.
Покачал головой Док.
Майор прошел еще раз от входа в переулок до места убийства, потом еще раз подошел к стене, внимательно рассматривая следы от крови на полу.
— Все равно не складывается в голове картинка, что тут произошло.
— Виктор подойди-ка сюда.
Крикнул Док.
— Не узнаешь девочку на фото?
На асфальте лежало то самое фото, что кинул на пол Марк демону, перед его убийством.
— Да, ее тело мы недавно нашли за городом в лесу.
Заметил майор.
— Кара в очередной раз настигла убийцу.
Сказал криминалист.
— Да, но нам теперь нужно настигнуть эту твою «кару».
— Знаешь Виктор, я все же думаю, что им всем по заслугам досталось и отчасти Мясник делает нашу работу.
— Наша работа ловить убийц, а он один из них. И не важно он убивает плохих, или хороших. В конечном итоге он такой же, как и они, обычный серийный убийца.
У майора зазвонил телефон.
— Да, я слушаю!
— Майор это лейтенант, есть важный свидетель. Полицейский патрулировавший сегодня этот район, говорит, что к нему недавно обратилась одна сумасшедшая, рассказывала, что этой ночью в клубе за перекрёстком видела дьявола.
— Найди ее контакты и пригласи в участок для дачи показаний.
— Про дьявола это скорее к священнику, а не к нам.
С ехидной улыбкой сказал криминалист.
— Что-то мне подсказывает, что все ж к нам.
Все с той же неподдельной серьезностью, обрубил его майор.
— Ладно Док, хватит болтать, ничего тут не упустите, а я в штаб, подниму архивы.
Майор спешно пошел к своему черному пикапу, в голове его была каша, но он был уверен, что показания девушки и архивы в отделе прольют свет на эти весьма необычные убийства.
Прошло полчаса, сквозь приятный сон Марк, не четко, расслышал: «Следующая остановка храм». Он нехотя открыл глаза, вокруг него уже было много людей: кто-то неодобрительно пялился на него и его потертый вид, кому-то было абсолютно все равно, а кто-то вовсе еще не проснулся. Он, медленно, под неодобрительные взоры окруживших его пассажиров, поднялся с места. Тут же, одна из бабушек стоящих рядом, лихо запрыгнула на освободившийся стул и, радуясь, что первая завоевала его, гордо себя, хваля в мыслях, сделала вид, что все так и должно быть и место уступили именно ей.
Водитель еще раз повторил: «Храм» и автобус остановился. Марк спокойно вышел из автобуса и в момент, когда двери зашипели, та бабка, что села на его место, вдруг вспомнила, что ей тоже здесь выходить и пулей рванула к дверям, но двери уже почти закрылись и она попала прямо между ними. Автобус был старый и не был оснащен механизмом авто-открывания дверей и бабку начало медленно сдавливать. В салоне было много народа и водитель сквозь толпу не заметил, что она застряла и начал трогаться. Вдруг бабка взвизгнула, что-то похожее на «Помогите», но в салоне на нее никто не обратил внимания, подумав, что двери сами откроются, или она сама выберется. Автобус начал движение, но вдруг резко дернулся вперед и остановился, его мотор заревел, шины скрипнули и провернулись на месте. Дверь медленно со скрежетом начала открываться. Бабка уже готовая проститься с жизнью зажатая в двери открыла глаза и перед лицом увидела руку Марка в его демоническом обличье, медленно открывающую придавившую ее дверь. Другой рукой он держал автобус за край дверного проема, да так, что обшивка слегка погнулась, а под ногами треснул асфальт. Марк резко свистнул. Бабка, на мгновенье оцепеневшая от того, что только что увидела, наконец-то пришла в сознание и выскочила из автобуса. Марк его отпустил, и автобус поехал дальше, как ни в чем не бывало, не заметив ни резкой остановки, ни застрявшей бабки, ничего вообще, да и всем в автобусе, тоже было все равно — утро.
Бабушка подошла к Марку.
— Милок, ты святой человек, спасибо тебе огромное, спасибо.
Она кинулась в сумку и начала копошиться.
— Мать, ничего не надо.
Пробормотал Марк, а та не слушая, достала из сумки несколько пирожков и протянула парочку ему, но подняв глаза, она лишь увидела его спешно удаляющуюся фигуру.
Марк подходил к главному входу в храм, у входа в который как всегда уже стояла толпа народу. Все они были с угрюмыми лицами. Каждый пришел сюда со своими проблемами, в надежде, что слепая Вера спасет их, или что бог простит их грехи и на следующий день их жизнь наладится. Он быстрым шагом, под осуждающие взгляды присутствующих, пробежал мимо стометровой очереди к входу, трижды постучал и дверь сразу же открылась. Еще раз, взглянув на недовольную толпу, он, ожидая каких-нибудь хамств в свой адрес, готов был что-нибудь сострить в ответ, но в этот раз все молчали и смиренно ждали начала службы. Вдруг из двери показалась девушка, в черной накидке с черными волосам, в длинной черной шубе. Она протиснулась в слегка открытый дверной проем и едва не сбив с ног Марка, быстро направилась к выходу. Он сделал шаг назад, дабы повнимательней разглядеть ее, но его вдруг отвлек голос, доносившийся из храма:
— Марк, здравствуй дорогой! Проходи скорее.
Марк обернулся и его взору предстал пожилой мужчина с седыми волосами, длинной черной бородой, с проблемами седины и в черной рясе с нашивками священнослужителя. Это был отец Петр, глава этого храма. Он был очень крепкого телосложения, на голову выше Марка, огромные богатырские плечи, из которых тянулись две, не менее, огромных руки. Одна из них потянулась к Марку, кисть была в три раза больше кисти обычного человека, из которой торчали огромные пальцы. Марк протянул руку в ответ, и они по-дружески пожали их.
— Смотрю, ты опять переоценил свои силы. Выглядишь неважно, собственно, как и обычно. Нужно пойти проверить, не распугал ли ты мне прихожан по пути сюда.
— А чем ему твои штаны не понравились?
— Ой, иди к черту!
Священник засмеялся, Марк тоже.
— Я тоже рад тебя видеть, Марк.