-Напротив, - скривился Альбер, - честная храбрость! Мы не скрываем того, что наше дело – торговоля. И мы честно говорим об этом.
-И тебя могу сместить?
-Пока нет, - Альбер покачал головою, - пока еще нет. но если станем тянуть – без сомнений. И даже Ронан не знает об этом, а дела мои идут уже не так бойко, как прежде.
-Уж не нажиться ли ты хочешь на нашем восстании? – с подозрением воззрился на торговца Леа. И этот его вопрос спровоцировал волну гнева.
Альбер поднял с усилием грузное свое тело и заорал, сотрясая отблески свечей своей яростью:
-Я? Нажиться? На горе людей? Я, конечно, торговец и, как у всякого торговца, у меня есть проблемы с законом, честностью и счетами, но и честь у меня есть! И сострадание! И сочувствие…я видел, как умирают от голода дети, как женщины с воем убивают их, не в силах видеть их голод…я видел, как разваливаются жизни по кускам, расползаясь гнилым мясом на теле нашей земли! И я…
Леа легко поднялся со своего места, выступил из темноты одинаково жуткий на свету и во мраке, имеющий приятную внешность и ледяную жуть.
-Ну так раздай им…раздай им всё! Все, что ты награбил. Все, что ты увел у других, все, на чем спекулировал. Накорми хотя бы раз детей Пепельных рядов хлебом, дай им мяса! Ну? Слабо?
Леа с отвращением ударил кулаком в грудь Альбера. Он сдавленно охнул, а Леа яростью продолжил свои жуткие речи:
-Ну? Чего же ты ждешь? Дай им все! Не-ет, ты трус! Тебе проще увидеть мерзавцами и подлецами других, чем признать, что ты такой же мерзавец, как и другие. Тебе проще закрутить весь мир, разбить трон, чем признать, что ты наживался на горе, как и все другие!
-Следи за…
-Я не закончил, - криво усмехнулся Леа. – Ты думаешь, что ты, обманывая других торговцев, наживался на них? Нет, потому что ты наживался на тех, кто работает на него…
Леа отвернулся от Альбера. Его гнев сошел на нет и дальше, когда советник Лагота заговорил опять, Альберу – бледному и нервному пришлось вслушиваться, чтобы разобрать его речь.
-В детстве…я был не из бедности. Я был из нищеты. Помои, грязь, вши… все это было со мной, все это было моим миром. Я устроился на работу к одному торговцу рыбой. Адский труд! Я и такие же как я мальчишки и девчонки трудились, не покладая рук, от рассвета до глубокой ночи. Вся наша кожа напитывалась тошнотворным рыбным запахом, постоянно пересыхали и лопались губы. И мошкара…
Альбер молчал. Он боялся, что его вывернет, если он продолжит слушать, но слушал.
-И мошкара…- Леа пркирыл глаза. – И каждый раз, когда торговец отправлялся в город, чтобы продать в крупные лавки рыбу, мы прятались, зная, что он вернется в ярости. Лавочники твоего кроя обманывали его. Они не давали ему всей суммы, постоянно нагревая…
Леа повернулся к Альберу и открыл глаза, теперь смотрел на своего соратника он с такой мрачностью, что Альбер, и без этого переживающий в его присутствии не самые приятные моменты в жизни, почувствовал страх и нервно сглотнул.
-Мы работали на него за похлебку и крышу. И пара медяков. Но даже этих грошей мы не получали. Из-за таких, как ты. Ты думаешь, что ты обманывал торговца? Нет, ты обманывал тех, кто на него работал. Торговец не станет обделять себя – он найдет способ отнять то. Что считает по праву своим.
-Мне очень жаль, - Альбер потух. Ему правда было очень неловко. Он никогда не заглядывал вперед, лишь считая прибыль и монеты… он не видел ничего дальше кошелька.
-Не лги, - попросил Леа спокойно. – Не выйдет.
-Но это не ложь! – Альбер прижал руку к сердцу. – Я…не знаю, как это выходило. Просто мы все выживали. Мы все…да, я трус. Я трус, потому что боюсь выйти и помочь в одиночку, потому что я хочу будущего для всех.
-Будет кровь, - хмыкнул Леа. – Я-то привык к грязи.
-И как ты поднялся до своего положения? – Альбер умел находить хватку в людях. Несколько человек, прошедших через его жизнь, имели самое низкое происхождение, но оставляли неизгладимый след. – Из нищеты…
-Этого лучше тебе не знать, - Леа оставался спокойным, но в его глазах залегла едва заметная тень. – Это история, не имеющая славы, не имеющая победителей и оплаченная кровью и унижением. И не только моим – я лишь человек, один из многих.
-И я один из многих, - горячо заверил Альбер, - я…готов даже отдать жизнь!
-Да это уж, не сомневайся, сделать придется всем, - горько улыбнулся Леа. – Лучше ответь на мой вопрос. На первый вопрос. По поводу Сковера…