-Так и должно быть. Она согласится. Однозначны у нас следующие кандидатуры: ты, я, Мэтт, Кенот, Эда, Ронан…и Леа.
-Луал и девять рыцарей его! – с притворным испугом воскликнул Альбер, а в глазах его проглянула настоящая тревога. Вот только тревога та была не за себя, а Ронана. – Какая дурная компания!
Сковер быстро принялся доедать содержимое тарелки. Разговор с Эдой мог затянуться, а говорить с ней, убеждать и угрожать на голодный желудок ему не хотелось.
(4)
-Я развяжу тебя, если ты обещаешь послушать меня пять минут!
-Я не хочу тебя слушать, лучше сразу убей! – Эда, еще недавно желавшая, чтобы ее освободили, как-то разом забыла все свои порывы к свободе, едва Сковер возник перед ее взором.
-Я тебя не убью, - заверил Сковер, - не старайся!
-Ты сделал меня пленницей! – билась Эда, все больше теряя свои силы.
-Я тебя спас.
-Ты сделал меня соучастницей предательства!
-Я тебя спас. Я поступил правильно. Я не палач.
-Верно, ты ренегат и ублюдок! – Эда вдруг усмехнулась, перестав биться. Сковер даже насторожился и убедился, что она по-прежнему в путах.
-Я спаситель. Послушай меня десять минут…
-Нет, убирайся!
-Ты моя пленница, - Сковер вытащил откуда-то из глубин комнаты стул и, развернув его, уселся напротив Эды. – Я все равно скажу, что хочу. Но ты мой друг.
-Я твоя пленница, - Эда попыталась плюнуть в Сковера, но попытка не увенчалась успехом. Сковер даже не шелохнулся:
-Дура ты, Эда! Я все равно скажу, но я думаю, что ты уже устала лежать вот так… да и послушать тебе будет полезно. Я хочу говорить с тобой, как с равной. Потому – хочу развязать. Но если ты не дашь мне слова, честного слова, что не предпримешь попытку к бегству, я этого не сделаю.
-Ублюдок…- Эда уже выразилась для порядка. На самом деле, все тело ее ломило от пут, и хотелось, наконец, встать, размять ноги, размять затекшую шею. Да и что-то же она должна узнать? Кто, кроме Сковера сможет ей рассказать все наверняка?
-У тебя все? – спросил Сковер с холодной вежливостью, в которой не было и намека на что-то теплое или мягкое. Эда почти с отвращением подумала о том, что этого человека когда-то считала своим другом.
Эда не ответила.
-Мне тебя развязать? Не будешь глупить?
Сковер знал, что она, вернее всего, не станет творить глупости. Не потому что у нее много разумных мыслей в голове, а потому что она слаба. Сколько пролежала связанная? Да и вряд ли кровь ее очистилась уже от того зелья, что он ей дал…
Риска нет. Сковер встал, подошел к ней и рывком освободил от веревок, заставил сесть. Она заваливалась на бок, пыталась отказаться от его помощи, но положение у нее было настолько невыгодное и глупое, что Сковер справился без труда и легко усадил так, чтобы она не упала, и была напротив его. Медленно Эда принялась растирать запястья, руки, шею, чтобы хоть как-то занять себя и свой разум, а заодно принести облегчение измотанному телу.
-Значит так… сейчас я буду говорить, - тихо начал Сковер, - и то, что я тебе скажу, тебе не понравится. Но ты должна обещать мне не дурить и выслушать до конца. Ладно?
Эда мотнула головою, но это движение постаралась обставить так, что будто бы она разминалась. Сковер не сдержал улыбки – до последнего пытается казаться сильнее, чем она есть! Воспитание Гилота, чего уж.
-Будем считать, что договорились, - оттягивать больше не было смысла. – Король мертв.
Ни один мускул не дрогнул в ее лице. Она уже догадалась. И, хотя, в глазах ее был ужас, Эда выдержала это и не сменила своего равнодушия.
-Я, мои соратники собирались возвести на престол герцога Лагота, который получал право на трон, женившись на принцессе Вандее.
И снова – поразительное спокойствие, от которого Сковеру внезапно стало неуютно.
-Но, пока мы…то есть, пока готовились, - теперь бывший дознаватель занервничал всерьез, - мы поняли, что должны не поменять одного короля на другого, а просто отказаться от короны.
-Бред! – коротко возразила Эда и по тону было понятно, что «бред» - единственная реакция, которая ей возможна.
-Бред, - не стал спорить Сковер,- я тоже так думал. Но Альбер… да, именно он убедил меня, что нет. и я понял, что народ, придумавший трон и короля, может придумать нечто, что будет более совершенным.
-Отступничество! – фыркнула Эда с презрением.
-Разум! Разум, Эда!
-Дважды предатель!
-Эда!
-Трижды…
Сковер ударил ладонью по спинке стула, Эда вздрогнула, напугалась, и ее слегка завалило набок. Не глядя, бывший дознаватель вернул ее на прежнее место и в прежнее положение, а потом начал с самого начала: