Письмо, пришедшее от Моро, она прочла трижды прежде, чем овладела собой и поднялась из-за своего стола. Написав короткий ответ, бросилась к мужу.
Король знал, что появление жены имеет причину – праздного любопытства она себе бы никогда не позволила. Поэтому он принял Катерину с вниманием, несмотря на ранний час, четкое желание поспать и гудящую после обильного вина голову.
-Из моих земель пришло письмо…
-Из прежних твоих земель, - поправил король, - ну?
-Мой отец мертв, - Катерина не отреагировала на колкость. – Уже неделю. Гонцы задержались.
-Учитывая политику Вильгельма, он ушел очень вовремя, - Филипп потянулся на подушках, - ну и дальше?
-Трон моих предков, трон моего отца может уйти к последнему проходимцу! – в глазах Катерины сверкнуло сталью. Не выдержав, она вскочила и принялась ходить взад-вперед по комнате.
Филипп некоторое время понаблюдал за ней, потом поморщился и попросил:
-Сядь, безумное создание!
Она вздрогнула, покорилась, села.
-Мой отец за несколько часов до смерти позволил Божественной клятве связать мою сестру и Лагота! Моро…- Катерина осеклась, затем заговорила ровнее, спокойнее, - Моро – это мой наставник.
-Тот, что не захотел с тобой проститься, - кивнул Филипп, - да-да.
-Моро, - проигнорировала Катерина и эту колкость, сумела продолжить, - пишет, что Лагот запретил сообщать мне об отце. Он хочет власти!
-Кто ж ее не хочет, - король зевнул. – От меня ты что хочешь?
-Что я хочу? – все, что было в ней наследовано и завязано кровью Вильгельма, мгновенно ожило. Она поднялась снова – прямая и воинственная. Голос – молодой, крепкий, лишенной вкрадчивости и мягкости, восславленной в этих землях, зазвенел всеми стальными нотами. – Я – принцесса Катерина, дочь короля Вильгельма, жена короля Филиппа…ты смеешь спрашивать, что я хочу? Трон отца переходит к сыну, но мой отец не имел сыновей…
-Или один из них скрывается в юбке, - бормотнул Филипп негромко. Он не любил Катерину в таком состоянии. Он ее вообще не любил, а воинственная она пугала его еще больше.
-Трон моего отца переходит к старшей дочери, то есть ко мне, и к моему мужу… - она хмыкнула, - то есть – к тебе.
-Точно, а я думаю – кто ты мне? – Филипп поднялся с постели, подошел к столу, аккуратно по дуге обогнув свою жену.
-Мой долг, как старшей сестры, как принцессы моих земель – защитить мой народ! Герцог Лагот – проходимец, он…
-А как умер твой отец? – перебил король, наливая по двум кубкам вино и пододвигая один к супруге.
Катерина осеклась. Она вызвала в памяти письмо Моро: «Принцесса Катерина, милый друг! Я сообщаю вам с опозданием, от меня независящим, скорбную весть: ваш отец, наш любимый король скончался на пиру по случаю Божественной Клятвы между герцогом Лаготом и Вашей младшей сестрой – принцессой Вандеей.
Я полагал искренне, что вы знаете об этой утрате, но на сегодняшнем совещании, среди таких же растерянных соратников, как я и соратников спешно набирающего властные полномочия герцога Лагота, я понял, что вы не осведомлены!
Это говорит лишь об одном: о предательстве! Это клятвопреступление! Пусть силы Луала и Девяти рыцарей его покарают предателей, посмевших пожелать трон в обход старшей дочери, мужу младшей…всем ясно, что герцог Лагот вероломен! Принцесса Вандея вполне может быть жертвой его плана. Она в слезах и скорби. Ее письмо, отправленное вам, было перехвачено по указке герцога!
Спешите, принцесса, пока у вас не отняли дом! Спешите, принцесса, пока есть еще куда! Ваш народ должен увидеть силу! Вернитесь и защитите народ – заклинаю вас имена Девяти рыцарей Луала!
Ваш вечно преданный друг –
Моро».
-Мне не написали, - признала Катерина, пробежав мысленно письмо.
-Скорее всего – заговор, - сообщил Филипп.
-В наших землях не бывает заговоров! Там есть Гилот! Это королевский дознаватель, который скорее арестует Луала со всеми рыцарями его, чем допустит…
И король Филипп до обидного громко рассмеялся.
-Ты прости, - смеясь, выдавил он, - но ты наивна! Да, женушка! Наивна! Ха… кем бы ни был твой Гилот – он может быть участником заговора. А может пропустить его. Он человек. А то, что ты говоришь о нем, характеризует скорее фанатика…
Филипп кончил смеяться и уже серьезно взглянул на супругу: