Следившие за казнью зеваки невольно зааплодировали искусству палача.
Не обращая внимания на зрителей, палач Миллер бережно передал помощнику топор, после чего поднял с помоста голову фон Бера, и, поклонившись ей, закрыл разбойнику глаза.
Господина фон Бера казнили на месяц раньше, чем в Оффенбурге должно было пройти аутодафе с шествием кающихся грешников, выставлением на всеобщее обозрение и побитие камнями клетки с настоящей ведьмой и прочими обычными для этого действия потехами. Причиной тому было ходатайство палача Миллера, который считал бесчеловечным не столько выставить фон Бера как отъявленнейшего слугу дьявола, которым он, по сути, и являлся, сколько позорить дворянина и рыцаря перед толпой простолюдинов. Ведь тогда бы господина фон Бера в одной рубахе и босяком вели бы по улицам города, в то время как помощник палача стегал бы его кнутом, а всякий, кому не лень, бросался в рыцаря гнилыми овощами и тухлыми яйцами.
Фон Бер догадался об этой милости и благодарил судьбу, что она позволила ему умереть с честью, смертью, приличествующей его роду и рыцарской чести.
После смерти разбойника и рыцаря фон Бера Петер был вынужден явиться в городскую управу, где попросил похоронить его меч с честью. Так как казнь фон Бера была сотая и, согласно традиции, после того, как меч отрубал сотую голову, над ним следовало провести обряд посвящения и похоронить как рыцаря.
Нет слов, как палачу не хотелось расставаться с прекрасным и верным ему мечом, но он верил в приметы и старался исполнять все обычаи и предписания. Поэтому в ноябре 1628 года в главном кафедральном соборе города Оффенбург был торжественно похоронен меч.
Петер слышал одну историю о палаче, который отказался похоронить свой меч. Но это была плохая история. Говорили, что не успокоенный церковной землей меч ожил после сотой казни и перестал слушаться собственного хозяина.
Сначала он отсек палачу ногу, потом руку. А когда тот упал на землю, истекая кровью, меч самопроизвольно поднялся в воздух и искромсал беднягу на мелкие кусочки.
После летающий по воздуху меч был замечен в разных городах, где он творил зло и бесчинства, упиваясь человеческой кровью.
Все это случилось, потому что в меч вселился дьявол, которого только через два года сумел изгнать епископ города Мюнхен в Баварии, спрыснув его святой водой. После чего меч все-таки похоронили.
Глава 8 Коллега Филипп Баур
Демон скупости и богатства носит название Mammon (Маммон), о котором говорил Христос в евангелие от Матфея.
Генрих Инститорис, Якоб Шпренгер «Молот ведьм»После истории с сыном кузнеца, Клаус почти перестал общаться с соседскими детьми, так как от проницательного взора мальчика не укрылся тот факт, что взрослые относились к его отцу с подобострастьем, продиктованным чувством глубочайшего страха, а дети попросту боялись его, считая исчадьем ада. Будучи воспитанным в семье католиков, Клаус не мог позволить кому-либо даже в мыслях скверно отзываться о его родителях.
Поэтому он предпочел тихие тюремные дворики шумным улицам и компанию работающих при тюрьме взрослых обществу своих сверстников.
Зная, что в этой жизни у него одна дорога – продолжить дело отца и деда, Клаус занимался изучением инструментов палача, убирался в залах для допроса. Заматывая рот и нос шарфом, помогал разносить еду арестованным и время от времени замачивал в кадке с холодной водой окровавленную одежду отца. Вот и все занятия.
К слову, закрывать рот и нос приходилось не одному Клаусу, а всякому, не привыкшему к тюремной вони людям, так как прикованные к полу или стене арестанты испражнялись под себя, и затем спали на этом дни, недели, месяцы, а бывало и годы, зарабатывая язвы, гнойники и другие опасные болезни. Но, если в тюрьме Оффенбурга положение несчастных было еще более или менее сносным, так как палачи и судебные исполнители понемногу подлечивали своих подопечных, а такого страшного наказания, как пожизненное замуровывание в камере не было вовсе, в других, более просвещенных в плане борьбы с ведьмами городах людей запирали без света в мрачных подземных колодцах, время от времени подкармливая страдальцев через специальное окошко, которое запиралось, едва осужденный брал свою еду.
В таких местах уже никто не мог придти на помощь арестованной по обвинению в колдовстве женщине, перевязав ее раны или дав ей возможность умыться. Одни лишь крысы, мухи да пауки посещали эти мрачные жилища.