Японские СМИ для поддержания концепции «виновности Советского Союза за нападение на Японию» весьма выборочно подходят к публикации документов о вероломной политике и стратегии Токио в годы войны, попросту утаивая многие из них. Нехотя признают существование «неудобных» фактов и документов и многие японские историки. Те же из них, кто пытается объективно рассмотреть историческое прошлое, предлагает альтернативные официальным концепциям выходы из тупика противоречий вокруг пресловутого «территориального вопроса», подвергаются обструкции и остракизму.
Вот тот ряд вопросов, на которые, как мне представляется, необходимо дать ответы.
1) Почему всего через год после окончания Токийского процесса, осудившего японских военных преступников, совершивших чудовищные преступления против мира и человечества, Советский Союз решил провести самостоятельный процесс в Хабаровске? Что за этим решением стояло — действительная необходимость или политическая интрига? На чем разошлись вчерашние союзники?
Частично мы уже затронули эту проблему, но, несомненно, тут нужен более обстоятельный разговор.
2) Чем объясняется вступление СССР в войну против Японии? Почему до сих пор идут споры, было ли оно оправданно? Юридически безупречно? Каким именно был вклад советской армии в победу над японцами — решающим, значительным или весьма преувеличенным? И не была ли операция советской армии легкой прогулкой, разгромом уже деморализованного противника? И как общий вывод: итоги победы СССР в войне с Японией в начале XXI века выглядят не так впечатляюще, как это казалось в 1945 году.
3) Какая идеология стояла за немыслимыми с точки зрения нормального человека преступлениями японской военщины, сделала их возможными? Кто ее разрабатывал, с какой целью, на что опирался?
К ответам на эти вопросы сначала и при ступим.
Вступление
Токийский и Хабаровский процессы, прошедшие вслед за Нюрнбергским «судом народов» над главными нацистскими преступниками Германии, осудили военных преступников Японии. Именно эти процессы поставили окончательную, победную точку во Второй мировой войне — войне, унесшей жизни более 50 миллионов человек.
Токийский процесс, длившийся более двух лет, с 3 мая 1946 г. по 12 ноября 1948 г., в целом выполнил свою миссию, осудив зачинщиков агрессивных действий, направленных на завоевание мирового господства и порабощение мирных народов. Но он все же оказался непоследовательным в изобличении и наказании преступников. Тысячи самураев, сеявших смерть и разрушения в одиннадцати захваченных странах, ушли от возмездия. На скамье подсудимых заняли свои места не все политики и военные. Ушли от ответственности те, кто руководил их действиями, кто был подлинным сценаристом трагедии. В первую очередь это относится к тогдашним руководителям крупнейших японских монополий.
К сожалению, в период подготовки Токийского процесса предложения советского обвинителя о предании суду владельцев предприятий военной промышленности, магнатов авиационной промышленности, министров вооружений и других были отклонены.
И в этом ничего удивительного нет, ибо 1946 год открыл новую эру — американская администрация Гарри Трумэна вместе с Уинстоном Черчиллем взяла курс на «холодную войну» с Советским Союзом.
Анализ политической ситуации того времени позволяет сделать вывод, что американские правящие круги во главе с Трумэном сожалели, что в Нюрнберге на скамье подсудимых оказались глава мощного немецкого концерна Густав Крупп и директор Рейхсбанка Ялмар Шахт.
Генерал Дуглас Макартур, возглавлявший военную администрацию в Японии, действуя в строгом соответствии с полученными из Вашингтона указаниями, не повторил «нюрнбергских ошибок»: 30 августа 1947 г. своим приказом он выпустил на свободу главных военных преступников крупнейших японских монополистов. Таким образом, Макартур фактически узурпировал судебную и административную власть в Тихоокеанском регионе и по закулисным политическим соображениям нивелировал решения следственно-судебных органов. Своими действиями американская администрация фактически вручила судьбу японских головорезов послевоенному правительству Японии.
Тем не менее многочисленные факты, установленные предварительным расследованием и судебным следствием, касающиеся роли банкиров и крупнейших монополий, были настолько шокирующими, что даже зарубежные судьи, располагающие десятью голосами из одиннадцати, не решились о них умолчать и обойти стороной. Они фактически пренебрегли давней юридической традицией, согласно которой в приговоре упоминается вина только тех лиц, которые преданы суду. В приговоре, пусть и обезличенно (поскольку ни один из преступников не попал на скамью подсудимых), все же неоднократно фигурируют «промышленники», «банкиры», «дзайбацу» (финансовая клика).