— Именно. Так что хватит меня отвлекать.
С этими словами Столяров развернулся и быстрым шагом двинулся вдоль стены похожего на лежащую букву «Н» здания. Олегу пришлось пробежать несколько метров, чтобы догнать его.
— Я просто хотел сказать, что обыскивать всю школу от чердака до подвала не обязательно, — выпалил он.
— Почему это?
— Если предположить, что почтальон действует по определённой схеме, а не как бог на душу положит… А мы это уже предположили…
— То что? — поторопил Михаил.
— То он должен быть последователен и в выборе мест, в которых оставляет свои послания.
— Что ты имеешь в виду?
— Сейчас я попробую объяснить, — пообещал Гарин. — Смотри. В книжном это была моя персональная тумбочка. В детском саду — подвал, который мы уже изучали до этого. И я не знаю, что мы нашли бы в госпитале, но, кажется, догадываюсь, где это могло бы произойти.
— И где же? — По тону Столярова было видно, что он заинтересовался.
— В палате на пятом этаже. Той самой, где нас заперли наёмники. В единственном помещении во всём госпитале, где мы уже побывали.
— Интересная теория. И что она нам даёт в случае со школой?
— Мы никогда не заходили внутрь здания. Значит, искать там письмо бесполезно. Оно может быть где-то снаружи. Скорее всего — на крыльце, где мы всемером отбивались от…
— Ш-ш-ш-ш! — Михаил прижал палец к губам. — Идея отличная, с крыльца и начнём. Но некоторые слова лучше не произносить вслух. Ещё накличешь.
— С каких это пор ты стал суеверным? — удивился Гарин.
— С тех пор, как услышал на записи голос покойника. Очень, знаешь ли, хреновая примета.
На невысоком крыльце, примыкающем к внутренней стороне северного крыла школы, они обнаружили перевёрнутое кверху ножками кресло, оранжевый дорожный колпак и древний труп зомби. И никаких бумажных конвертов. Оставалось только гадать, хороший это признак или плохой, а может, и не признак вовсе. Ещё с крыльца был виден пролом в стене южного корпуса.
В своё время здесь поработала мощнейшая гравитационная аномалия, которая выгрызла целый кусок здания вместе со стенами и перекрытиями. Именно в эту «мясорубку» Столяров выбросил обнаруженные в лаборатории Пси-Мастера «венцы», тем самым уничтожив результаты эксперимента по «гармонизации сознания». То есть так ему казалось два года назад. Теперь же, в свете всех последних событий, уверенность Михаила заметно поколебалась.
— Ну и… — начал было Олег, когда Столяров схватил его за воротник куртки и толкнул в тень нависшего над крыльцом бетонного козырька, бывшего когда-то балконом.
— Тихо! — шикнул он. — Там кто-то есть.
— Где?
— В проломе, на первом этаже, — ответил Михаил. — Я заметил какое-то движение.
Гарин посмотрел в указанном направлении, но увидел только фрагмент школьного коридора, поперёк которого стоял то ли стол, то ли парта. Определиться точнее мешали косо падающие с неба градины, которые залетали даже под бетонный навес. Тогда Олег посмотрел по-другому. Так, как умел только он и только в «венце». Серый клубок чужого сознания, похожий на наполненный дымом стеклянный шар, он обнаружил сразу. Вокруг серой дымки колыхались голубые лучики пси-энергии. Тонкие и недлинные, совсем не такие, как у контролёра.
— Это не человек, — сказал Гарин. — Скорее всего пси-собака. Нас она не чувствует. Вообще ничего не чувствует. Только страх. Боится выброса. Можно не обращать на неё внимания.
— Ага, ладно, — пробормотал Столяров. — Но если эта дура решит на нас броситься…
— Я её нейтрализую, — пообещал Олег. — Это не проблема.
— А вообще хорошо, что через пролом можно пройти. Значит, «мясорубки» больше нет.
— Ещё бы. Времени-то сколько прошло.
На миг небо стало светлым, как в полдень солнечного дня. Гигантская молния, яркая, как дуга электросварки, и ветвистая, как рога двадцатилетнего оленя, разорвала вечерний сумрак напополам. Она ударила где-то совсем рядом, оглушительный раскат грома отстал от неё всего на секунду. Но ослепшему от вспышки Гарину показалось, что молния целилась прямо в него, а попала в бетонный козырёк. Он даже услышал, как сверху просыпался какой-то мусор.
— Вот это жахнула так жахнула! — с уважением прокомментировал Михаил. — Ты успел зажмуриться?
— Не совсем.
Гарин открыл глаза, но увидел только молнию, отпечатавшуюся на сетчатке, как на фотоснимке. Все прочие предметы казались не чёткими и чёрно-белыми.
— Ничего, через пару минут проморгаешься.